— А вотъ Каренинъ, — сказалъ ему знакомый, съ которымъ онъ разговаривалъ. — Ищетъ жену, а она въ срединѣ бесѣдки. Вы не видали ея?
— Нѣтъ, не видалъ, — отвѣчалъ Вронскій и, не оглянувшись даже на бесѣдку, въ которой ему указывали на Каренину, подошелъ къ своей лошади.
Не успѣлъ Вронскій посмотрѣть сѣдло, о которомъ надо было сдѣлать распоряженіе, какъ скачущихъ позвали къ бесѣдкѣ для выниманія номеровъ и отправленія. Съ серьезными, строгими, многіе съ блѣдными лицами, семнадцать человѣкъ офицеровъ сошлись къ бесѣдкѣ и разобрали номера. Вронскому достался 7-й номеръ. Послышалось: „садиться!“
Чувствуя, что онъ вмѣстѣ съ другими скачущими составляетъ центръ, на который устремлены всѣ глаза, Вронскій въ напряженномъ состояніи, въ которомъ онъ обыкновенно дѣлался медлителенъ и спокоенъ въ движеніяхъ, подошелъ къ своей лошади. Кордъ для торжества скачекъ одѣлся въ свой парадный костюмъ: черный застегнутый сюртукъ, туго накрахмаленные воротнички, подпиравшіе ему щеки, и въ круглую, черную шляпу и ботфорты. Онъ былъ, какъ и всегда, спокоенъ и важенъ и самъ держалъ за оба повода лошадь, стоя передъ ней. Фру-Фру продолжала дрожать, какъ въ лихорадкѣ. Полный огня глазъ ея косился на подходившаго Вронскаго. Вронскій подсунулъ палецъ подъ подпругу. Лошадь покосилась сильнѣе, оскалилась и прижала ухо. Англичанинъ поморщился губами, желая выразить улыбку надъ тѣмъ, что повѣряли его сѣдланіе.
— Садитесь: меньше будете волноваться.
Вронскій оглянулся въ послѣдній разъ на своихъ соперниковъ. Онъ зналъ, что на ѣздѣ онъ уже не увидитъ ихъ. Двое уже ѣхали впередъ къ мѣсту, откуда должны были пускать. Гальцинъ, одинъ изъ опасныхъ соперниковъ и пріятель Вронскаго, вертѣлся вокругъ гнѣдого жеребца, не дававшаго садиться. Маленькій лейбъ-гусаръ въ узкихъ рейтузахъ ѣхалъ галопомъ, согнувшись, какъ котъ, на крупу изъ желанія подра-
