Всѣ поспѣшили сѣсть на него, и онъ быстро понесся вверхъ по рѣкѣ, выше водопада, точно того и не существовало.
«Да, какъ же это!» недоумѣвалъ старикъ. Онъ, повидимому, не только не ѣзжалъ никогда на пароходѣ, но даже и не видалъ ни одного. То-то онъ такъ и шнырялъ по всѣмъ угламъ, взбирался на верхъ, спускался внизъ, всматривался въ устройство машины, точно хотѣлъ пересчитать тамъ всѣ гвоздики, разглядывалъ колеса, перевѣшивался черезъ бортъ, словомъ, совалъ свой носъ всюду. Самый каналъ тоже былъ для него совершенно новою, незнакомою дорогой, карты и путеводители также. Ужъ онъ вертѣлъ, вертѣлъ ихъ въ рукахъ! Читать врядъ ли онъ умѣлъ. Съ мѣстностью онъ былъ, однако, хорошо знакомъ, то-есть съ мѣстностью, какою она была въ старину. Всю ночь, что мы плыли по озеру Веннернъ, онъ не спалъ, изучая этотъ новый для него способъ передвиженія; когда же утромъ мы стали подыматься изъ озера по шлюзамъ, все выше и выше, изъ озера въ озеро, онъ просто себя не помнилъ отъ удивленія и любопытства. Наконецъ, мы достигли Моталы.
Шведскій писатель Тернеросъ разсказываетъ о себѣ, что въ дѣтствѣ онъ спросилъ однажды: «кто это тикаетъ внутри часовъ, и ему отвѣтили: «мастеръ Безкровный!» Такой же страхъ, какой охватилъ при этомъ имени малютку, заставивъ его сердечко забиться, а волосы встать дыбомъ, охватилъ и нашего старика съ Трольгетты въ Моталѣ, когда мы осматривали тамошній заводъ. Мастеръ «Безкровный», который тикалъ внутри часовъ, работалъ здѣсь тяжелыми молотами. Мастеръ «Безкровный», питаясь человѣческими мыслями, пріобрѣлъ здѣсь плоть и члены—стальные, каменные, деревянные; мастеръ «Безкровный» черпалъ изъ человѣческихъ мыслей физическія силы, какими не обладаетъ самъ человѣкъ. Мастеръ «Безкровный» житель Моталы; тутъ онъ раскинулъ свои твердые члены по огромнымъ заводамъ; члены эти—колеса, цѣпи, прутья, да желѣзныя проволоки. Войдите сюда и посмотрите, какъ прессуетъ раскаленныя желѣзныя глыбы въ длинныя полосы и потомъ прядетъ ихъ мастеръ «Безкровный», посмотрите, какъ онъ рѣжетъ ножницами твердыя металлическія доски, рѣжетъ такъ легко и мягко, точно бумагу. Послушайте, какъ онъ ударяетъ молотомъ! Искры такъ и сыплются съ наковальни! Посмотрите, какъ онъ ломаетъ толстые желѣзные брусья, ломаетъ на куски одинаковой опредѣленной величины, ломаетъ, точно палочки сургуча. Глядите, какъ катаютъ и стругаютъ толстое желѣзо, какъ вертятся огромныя колеса, какъ надъ вашими головами бѣгутъ живыя желѣзныя нити, тяжелые крѣпкіе шнурки, слышится стукъ, визгъ, жужжанье!.. Кинешься оттуда во дворъ, гдѣ разбросаны желѣзнодорожные вагоны и паровые котлы для пароходовъ, увидишь, что мастеръ «Безкровный» протягиваетъ свои саженныя руки и сюда. Все живетъ, работаетъ само собою, человѣкъ только направляетъ да останавли-
Все поспешили сесть на него, и он быстро понёсся вверх по реке, выше водопада, точно того и не существовало.
«Да, как же это!» — недоумевал старик. Он, по-видимому, не только не езжал никогда на пароходе, но даже и не видал ни одного. То-то он так и шнырял по всем углам, взбирался наверх, спускался вниз, всматривался в устройство машины, точно хотел пересчитать там все гвоздики, разглядывал колёса, перевешивался через борт, словом, совал свой нос всюду. Самый канал тоже был для него совершенно новою, незнакомою дорогой, карты и путеводители также. Уж он вертел, вертел их в руках! Читать вряд ли он умел. С местностью он был, однако, хорошо знаком, то есть с местностью, какою она была в старину. Всю ночь, что мы плыли по озеру Веннерн, он не спал, изучая этот новый для него способ передвижения; когда же утром мы стали подыматься из озера по шлюзам, всё выше и выше, из озера в озеро, он просто себя не помнил от удивления и любопытства. Наконец, мы достигли Моталы.
Шведский писатель Тернерос рассказывает о себе, что в детстве он спросил однажды: «кто это тикает внутри часов, и ему ответили: «мастер Бескровный!» Такой же страх, какой охватил при этом имени малютку, заставив его сердечко забиться, а волосы встать дыбом, охватил и нашего старика с Трольгетты в Мотале, когда мы осматривали тамошний завод. Мастер «Бескровный», который тикал внутри часов, работал здесь тяжёлыми молотами. Мастер «Бескровный», питаясь человеческими мыслями, приобрёл здесь плоть и члены — стальные, каменные, деревянные; мастер «Бескровный» черпал из человеческих мыслей физические силы, какими не обладает сам человек. Мастер «Бескровный» житель Моталы; тут он раскинул свои твёрдые члены по огромным заводам; члены эти — колёса, цепи, прутья, да железные проволоки. Войдите сюда и посмотрите, как прессует раскалённые железные глыбы в длинные полосы и потом прядёт их мастер «Бескровный», посмотрите, как он режет ножницами твёрдые металлические доски, режет так легко и мягко, точно бумагу. Послушайте, как он ударяет молотом! Искры так и сыплются с наковальни! Посмотрите, как он ломает толстые железные брусья, ломает на куски одинаковой определённой величины, ломает, точно палочки сургуча. Глядите, как катают и стругают толстое железо, как вертятся огромные колёса, как над вашими головами бегут живые железные нити, тяжёлые крепкие шнурки, слышится стук, визг, жужжанье!.. Кинешься оттуда во двор, где разбросаны железнодорожные вагоны и паровые котлы для пароходов, увидишь, что мастер «Бескровный» протягивает свои саженные руки и сюда. Всё живёт, работает само собою, человек только направляет да останавли-
