свою душу и покажу рядъ картинъ, вызванныхъ въ ней чарами путешествія. Намъ не нужно хлопотать объ экранѣ,—лишняя возня; у насъ есть книжка съ бѣлыми страницами, на нихъ и появятся картины. Конечно, онѣ блѣдны въ сравненіи съ дѣйствительностью, но не надо забывать, что я и называю ихъ лишь «тѣневыми». Передъ вами развернется панорама долинъ, горъ и городовъ въ перемежку съ фантастическими арабесками, наскоро набросанными моимъ перомъ. Поэтъ не уступаетъ живописцу!
Пароходъ «Принцесса Вильгемина» отходитъ въ Любекъ. Что это? Берегъ плыветъ! Развѣ онъ хочетъ забѣжать впередъ, чтобы не дать намъ обогнать себя? Нѣтъ, это плывемъ мы сами! Изъ трубы валитъ черный дымъ, колеса работаютъ и пѣнятъ воду; за нами остается длинный пѣнящійся слѣдъ.
Путешествовать! Завиднѣйшее счастье! А, вѣдь, въ сущности всѣ мы знаемъ его. Вся вселенная путешествуетъ! Даже бѣднѣйшій изъ смертныхъ обладаетъ крылатымъ Пегасомъ мысли; когда же этотъ Пегасъ дряхлѣетъ, человѣкъ совершаетъ самое великое путешествіе въ объятіяхъ смерти. Все путешествуетъ! Въ морѣ безпрерывно катятся волны, по небу несутся облака, надъ полями и лугами летаютъ птицы. Всѣ мы путешествуемъ; даже мертвые въ своихъ тихихъ могилахъ путешествуютъ вмѣстѣ съ землею вокругъ солнца. Да, путешествіе, это—idée-fixe вселенной, но мы, люди, какъ дѣти, еще играемъ «въ путешествіе».
Море лежало передо мною, какъ зеркало; не было даже ряби. Какое наслажденіе плыть такъ между небомъ и моремъ! Сердце поетъ свои пѣсни, проникнутыя желаніемъ и тоской, душа созерцаетъ полныя значенія, измѣняющіяся звуковыя фигуры, которыя порождаютъ мелодіи этихъ пѣсенъ.
Сердце и море сродни между собою! Море—сердце земли, вотъ почему оно такъ и волнуется въ бурныя ночи, вотъ почему и наполняетъ нашу душу тоской или восторгомъ, когда отражаетъ въ своей спокойной глади ясное звѣздное небо, это великое изображеніе вѣчности! Небо и земля отражаются въ морѣ, какъ и въ нашемъ сердцѣ, но человѣческое сердце, потрясенное бурями жизни, никогда уже не бываетъ такъ спокойно, какъ великое сердце земли. А, вѣдь, наша земная жизнь только мигъ въ сравненіи съ жизнью всего міра; проходитъ мигъ и люди забываютъ свои горести, даже самыя глубочайшія, проходитъ мигъ, и море тоже забываетъ свои бури; для міра же цѣлыя недѣли и дни человѣческой жизни лишь мгновенія. Но я, кажется, ужъ не на шутку разболтался! Такъ же вотъ разболтался я однажды и съ однимъ маленькимъ ребенкомъ. Онъ сидѣлъ у меня на колѣняхъ и я разсказывалъ ему сказку за сказкой, одну лучше другой—по моему собственному мнѣнію. Ребенокъ не сводилъ съ меня своихъ большихъ глазъ, и я, полагая, что мои разсказы и Богъ вѣсть какъ занимаютъ этого внимательнаго маленькаго слушателя, самъ увлекся своей ролью разсказчика. На самомъ интересномъ
свою душу и покажу ряд картин, вызванных в ней чарами путешествия. Нам не нужно хлопотать об экране, — лишняя возня; у нас есть книжка с белыми страницами, на них и появятся картины. Конечно, они бледны в сравнении с действительностью, но не надо забывать, что я и называю их лишь «теневыми». Перед вами развернётся панорама долин, гор и городов вперемежку с фантастическими арабесками, наскоро набросанными моим пером. Поэт не уступает живописцу!
Пароход «Принцесса Вильгемина» отходит в Любек. Что это? Берег плывёт! Разве он хочет забежать вперёд, чтобы не дать нам обогнать себя? Нет, это плывём мы сами! Из трубы валит чёрный дым, колёса работают и пенят воду; за нами остаётся длинный пенящийся след.
Путешествовать! Завиднейшее счастье! А, ведь, в сущности все мы знаем его. Вся вселенная путешествует! Даже беднейший из смертных обладает крылатым Пегасом мысли; когда же этот Пегас дряхлеет, человек совершает самое великое путешествие в объятиях смерти. Всё путешествует! В море беспрерывно катятся волны, по небу несутся облака, над полями и лугами летают птицы. Все мы путешествуем; даже мёртвые в своих тихих могилах путешествуют вместе с землёю вокруг солнца. Да, путешествие, это — idée-fixe вселенной, но мы, люди, как дети, ещё играем «в путешествие».
Море лежало передо мною, как зеркало; не было даже ряби. Какое наслаждение плыть так между небом и морем! Сердце поёт свои песни, проникнутые желанием и тоской, душа созерцает полные значения, изменяющиеся звуковые фигуры, которые порождают мелодии этих песен.
Сердце и море сродни между собою! Море — сердце земли, вот почему оно так и волнуется в бурные ночи, вот почему и наполняет нашу душу тоской или восторгом, когда отражает в своей спокойной глади ясное звёздное небо, это великое изображение вечности! Небо и земля отражаются в море, как и в нашем сердце, но человеческое сердце, потрясённое бурями жизни, никогда уже не бывает так спокойно, как великое сердце земли. А, ведь, наша земная жизнь только миг в сравнении с жизнью всего мира; проходит миг и люди забывают свои горести, даже самые глубочайшие, проходит миг, и море тоже забывает свои бури; для мира же целые недели и дни человеческой жизни лишь мгновения. Но я, кажется, уж не на шутку разболтался! Так же вот разболтался я однажды и с одним маленьким ребёнком. Он сидел у меня на коленях и я рассказывал ему сказку за сказкой, одну лучше другой — по моему собственному мнению. Ребёнок не сводил с меня своих больших глаз, и я, полагая, что мои рассказы и Бог весть как занимают этого внимательного маленького слушателя, сам увлёкся своей ролью рассказчика. На самом интересном
