нуты растянулись за разговорами въ цѣлый часъ. Особенно заинтересовалъ всѣхъ одинъ баронъ—шведскій-ли, нѣмецкій-ли, совѣтникъ не запомнилъ, но зато навсегда сохранилъ въ памяти то, чему научилъ его баронъ, продѣлывавшій разные фокусы съ ключомъ. Это было необыкновенно занимательно! Баронъ могъ заставить ключъ отвѣчать на всѣ вопросы, которые ему задавали, какихъ бы секретныхъ предметовъ они не касались. Особенно пригоднымъ оказался для этихъ фокусовъ совѣтниковъ ключъ отъ воротъ,—у него была тяжелая бородка. Баронъ надѣвалъ кольцо ключа на указательный палецъ правой руки, а бородка висѣла свободно; малѣйшее біеніе пульса могло привести ее въ движеніе, и она повертывалась; если же нѣтъ, то баронъ умѣлъ незамѣтно заставить ее повернуться, куда ему хотѣлось. Каждый поворотъ бородки означалъ какую-нибудь букву азбуки; когда называли, наконецъ, настоящую букву, бородка повертывалась въ обратную сторону. Послѣ того начинали отгадывать слѣдующую букву, и такъ выходили цѣлыя слова, а затѣмъ и цѣлыя предложенія—отвѣты на вопросы. Конечно, все это былъ одинъ обманъ, но очень забавный. Такъ сначала отнесся къ дѣлу и самъ совѣтникъ, но потомъ перемѣнилъ мнѣніе и совсѣмъ увлекся продѣлками ключа.
— Мужъ, а мужъ!—крикнула вдругъ совѣтница.—Западныя ворота запираются, вѣдь, въ двѣнадцать часовъ! Мы не попадемъ въ городъ, остается всего четверть часа! Пришлось спѣшить; по дорогѣ ихъ то и дѣло обгоняли пѣшеходы, тоже торопившіеся попасть въ городъ во-время. Наконецъ, они добрались до крайней сторожевой будки, но въ ту же минуту пробило двѣнадцать, и ворота захлопнулись! Цѣлая толпа людей осталась по сю сторону воротъ; между ними и совѣтникъ съ совѣтницей и служанкой, которая тащила самоваръ и пустую корзину. Нѣкоторые опѣшили, другіе разсердились; каждый отнесся къ дѣлу по-своему. Что же, однако было дѣлать?
Къ счастью, въ послѣднее время было отдано распоряженіе оставлять незапертыми на всю ночь одни изъ городскихъ воротъ—„Сѣверныя“; черезъ нихъ-то пѣшеходы и могли пробраться въ городъ.
Не близко было до Сѣверныхъ воротъ, но погода стояла хорошая, ясное небо было усѣяно звѣздами, то и дѣло скатывались падающія звѣздочки, въ канавахъ и прудахъ квакали лягушки, и путники тоже мало-по-малу распѣлись. Но совѣтникъ
нуты растянулись за разговорами в целый час. Особенно заинтересовал всех один барон — шведский ли, немецкий ли, советник не запомнил, но зато навсегда сохранил в памяти то, чему научил его барон, проделывавший разные фокусы с ключом. Это было необыкновенно занимательно! Барон мог заставить ключ отвечать на все вопросы, которые ему задавали, каких бы секретных предметов они не касались. Особенно пригодным оказался для этих фокусов советников ключ от ворот, — у него была тяжёлая бородка. Барон надевал кольцо ключа на указательный палец правой руки, а бородка висела свободно; малейшее биение пульса могло привести её в движение, и она повёртывалась; если же нет, то барон умел незаметно заставить её повернуться, куда ему хотелось. Каждый поворот бородки означал какую-нибудь букву азбуки; когда называли, наконец, настоящую букву, бородка повёртывалась в обратную сторону. После того начинали отгадывать следующую букву, и так выходили целые слова, а затем и целые предложения — ответы на вопросы. Конечно, всё это был один обман, но очень забавный. Так сначала отнёсся к делу и сам советник, но потом переменил мнение и совсем увлёкся проделками ключа.
— Муж, а муж! — крикнула вдруг советница. — Западные ворота запираются, ведь, в двенадцать часов! Мы не попадём в город, остаётся всего четверть часа! Пришлось спешить; по дороге их то и дело обгоняли пешеходы, тоже торопившиеся попасть в город вовремя. Наконец, они добрались до крайней сторожевой будки, но в ту же минуту пробило двенадцать, и ворота захлопнулись! Целая толпа людей осталась по сю сторону ворот; между ними и советник с советницей и служанкой, которая тащила самовар и пустую корзину. Некоторые опешили, другие рассердились; каждый отнёсся к делу по-своему. Что же, однако было делать?
К счастью, в последнее время было отдано распоряжение оставлять незапертыми на всю ночь одни из городских ворот — «Северные»; через них-то пешеходы и могли пробраться в город.
Не близко было до Северных ворот, но погода стояла хорошая, ясное небо было усеяно звёздами, то и дело скатывались падающие звёздочки, в канавах и прудах квакали лягушки, и путники тоже мало-помалу распелись. Но советник
