сеньямъ обывателямъ столицы предоставлялось на выборъ: или предпринять прогулку за городъ на кладбище, почитать тамъ надгробныя надписи, потомъ усѣсться на травку, распаковать корзинку со съѣстными припасами, выпить да закусить, или же отправиться въ Фредериксбергскій садъ, гдѣ на площадкѣ передъ дворцомъ играла полковая музыка, а въ аллеяхъ толпился народъ, смотрѣвшій, какъ королевская фамилія катается въ лодкѣ по узкимъ каналамъ. Старый король самъ правилъ рулемъ, рядомъ съ нимъ сидѣла королева, и оба привѣтливо отвѣчали на поклоны всѣхъ подданныхъ, не разбирая сословій и чиновъ. Въ Фредериксбергъ стекались по преимуществу люди посостоятельнѣе и роспивали тутъ чай. Кипятокъ можно было достать въ крестьянскомъ домикѣ, что стоялъ въ полѣ противъ сада, но чайники и самовары приходилось имѣть свои.
Въ одинъ прекрасный воскресный день совѣтникъ съ совѣтницей и отправились послѣ обѣда въ Фредериксберскій садъ; служанка шла впереди съ самоваромъ и корзиною со съѣстнымъ и водочкою.
— Захвати съ собой ключъ отъ воротъ!—сказала совѣтница.—Не то намъ трудно будетъ попасть въ домъ, если мы запоздаемъ. Ты знаешь, ворота запираются, какъ только стемнѣетъ, а проволока колокольчика вчера оборвалась!.. А, вѣдь, мы непремѣнно запоздаемъ! Изъ Фредериксберга мы пойдемъ въ театръ смотрѣть пантомиму „Арлекинъ—старшина молотильщиковъ“. Тамъ люди спускаются на землю на облакѣ! И входъ стоитъ всего двѣ марки съ персоны!
И вотъ, они отправились въ Фредериксбергъ, слушали тамъ музыку, любовались королевскими лодками, изукрашенными флагами, видѣли стараго короля и бѣлыхъ лебедей. Напившись чаю и закусивъ, они заторопились въ театръ, но все-таки опоздали къ началу представленія.
Хожденіе по канату и пляска на ходуляхъ уже кончились, и началась пантомима. Совѣтникъ съ совѣтницей опоздали какъ и всегда, и, разумѣется, по винѣ совѣтника: ему поминутно надо было останавливаться и болтать со знакомыми! Онъ и въ театрѣ встрѣтилъ добрыхъ друзей, и когда представленіе окончилось, ему съ женой пришлось принять настойчивое приглашеніе одного знакомаго семейства, жившаго неподалеку отъ театра. Приглашали ихъ только на стаканчикъ пунша, что́ могло задержать ихъ развѣ минутъ на десять. Но, конечно, эти ми-
сеньям обывателям столицы предоставлялось на выбор: или предпринять прогулку за город на кладбище, почитать там надгробные надписи, потом усесться на травку, распаковать корзинку со съестными припасами, выпить да закусить, или же отправиться в Фредериксбергский сад, где на площадке перед дворцом играла полковая музыка, а в аллеях толпился народ, смотревший, как королевская фамилия катается в лодке по узким каналам. Старый король сам правил рулём, рядом с ним сидела королева, и оба приветливо отвечали на поклоны всех подданных, не разбирая сословий и чинов. В Фредериксберг стекались по преимуществу люди посостоятельнее и распивали тут чай. Кипяток можно было достать в крестьянском домике, что стоял в поле против сада, но чайники и самовары приходилось иметь свои.
В один прекрасный воскресный день советник с советницей и отправились после обеда в Фредериксберский сад; служанка шла впереди с самоваром и корзиною со съестным и водочкою.
— Захвати с собой ключ от ворот! — сказала советница. — Не то нам трудно будет попасть в дом, если мы запоздаем. Ты знаешь, ворота запираются, как только стемнеет, а проволока колокольчика вчера оборвалась!.. А, ведь, мы непременно запоздаем! Из Фредериксберга мы пойдём в театр смотреть пантомиму «Арлекин — старшина молотильщиков». Там люди спускаются на землю на облаке! И вход стоит всего две марки с персоны!
И вот, они отправились в Фредериксберг, слушали там музыку, любовались королевскими лодками, изукрашенными флагами, видели старого короля и белых лебедей. Напившись чаю и закусив, они заторопились в театр, но всё-таки опоздали к началу представления.
Хождение по канату и пляска на ходулях уже кончились, и началась пантомима. Советник с советницей опоздали как и всегда, и, разумеется, по вине советника: ему поминутно надо было останавливаться и болтать со знакомыми! Он и в театре встретил добрых друзей, и когда представление окончилось, ему с женой пришлось принять настойчивое приглашение одного знакомого семейства, жившего неподалеку от театра. Приглашали их только на стаканчик пунша, что могло задержать их разве минут на десять. Но, конечно, эти ми-
