Пейръ былъ мальчикъ бѣлый, розовый, маленькій и заурядный; онъ лежалъ въ ромашкѣ. Его частенько колотили, но онъ никогда не давалъ сдачи, говоря, что онъ умнѣе всѣхъ, а умные всегда уступаютъ! Сначала онъ занимался собираніемъ грифелей, потомъ печатей, а потомъ завелъ себѣ маленькую зоологическую коллекцію; въ ней находился скелетъ колюшки, три слѣпыхъ крысенка въ спиртѣ и чучело крота. Пейръ чувствовалъ влеченіе къ наукѣ и къ изученію природы, что было очень пріятно и родителямъ и ему самому. Онъ, впрочемъ, охотнѣе ходилъ въ лѣсъ, чѣмъ въ школу, охотнѣе слѣдовалъ указаніямъ природы, нежели воспитанія. Братья его давно уже обзавелись невѣстами, а онъ все еще хлопоталъ надъ пополненіемъ своей коллекціи яицъ водяныхъ птицъ. Скоро онъ пріобрѣлъ куда болѣе обстоятельныя свѣдѣнія о животныхъ, нежели о людяхъ, и даже полагалъ, что мы, люди, далеко уступаемъ животнымъ въ томъ, что сами же ставимъ выше всего—въ любви. Онъ видѣлъ, напримѣръ, что самка соловья сидитъ на яйцахъ, а самецъ всю ночь развлекаетъ ее своимъ пѣніемъ: „Клюкъ-клюкъ-клюкъ! Ци-ци! Лю-ли-лю-ли!“ Этого Пейръ никогда бы не могъ взять на себя! Аистъ же, когда самка его сидитъ съ птенцами въ гнѣздѣ, всю ночь стоитъ на конькѣ крыши на караулѣ, да еще на одной ногѣ! Пейру не простоять бы такъ и одного часа. Когда же Пейръ разсмотрѣлъ однажды тенета паука, то окончательно махнулъ рукою на бракъ. Господинъ паукъ всю жизнь ткалъ свои тенета, чтобы ловить легкомысленныхъ мухъ—и молодыхъ, и старыхъ, и полнокровныхъ, и тощихъ—и высасывать изъ нихъ кровь, словомъ, жилъ исключительно для того, чтобы ткать и кормить свою семью. Госпожа же паучиха жила исключительно своимъ супругомъ, и вотъ, взяла да и съѣла его отъ пущей любви! Съѣла его сердце, голову, желудокъ, оставила въ тенетахъ, гдѣ онъ сидѣлъ, промышляя для своей семьи, одни его тонкія, длинныя ножки. Вотъ истинная правда, прямо изъ естественной исторіи! Пейръ увидалъ это и разсудилъ: „Вызвать къ себѣ со стороны жены такую необузданную любовь, что она пожретъ тебя?! Нѣтъ, до этого не рѣшится дойти ни одинъ человѣкъ, да и желательно-ли это?“
И Пейръ рѣшился остаться холостякомъ, рѣшился никогда не цѣловаться и не позволять цѣловать себя, чтобы не навлечь подозрѣнія въ желаніи вступить въ бракъ. Но поцѣлуя-то онъ все-таки не избѣгнулъ, сочнаго поцѣлуя смерти! Отъ него не
Пейр был мальчик белый, розовый, маленький и заурядный; он лежал в ромашке. Его частенько колотили, но он никогда не давал сдачи, говоря, что он умнее всех, а умные всегда уступают! Сначала он занимался собиранием грифелей, потом печатей, а потом завёл себе маленькую зоологическую коллекцию; в ней находился скелет колюшки, три слепых крысёнка в спирте и чучело крота. Пейр чувствовал влечение к науке и к изучению природы, что было очень приятно и родителям и ему самому. Он, впрочем, охотнее ходил в лес, чем в школу, охотнее следовал указаниям природы, нежели воспитания. Братья его давно уже обзавелись невестами, а он всё ещё хлопотал над пополнением своей коллекции яиц водяных птиц. Скоро он приобрёл куда более обстоятельные сведения о животных, нежели о людях, и даже полагал, что мы, люди, далеко уступаем животным в том, что сами же ставим выше всего — в любви. Он видел, например, что самка соловья сидит на яйцах, а самец всю ночь развлекает её своим пением: «Клюк-клюк-клюк! Ци-ци! Лю-ли-лю-ли!» Этого Пейр никогда бы не мог взять на себя! Аист же, когда самка его сидит с птенцами в гнезде, всю ночь стоит на коньке крыши на карауле, да ещё на одной ноге! Пейру не простоять бы так и одного часа. Когда же Пейр рассмотрел однажды тенета паука, то окончательно махнул рукою на брак. Господин паук всю жизнь ткал свои тенета, чтобы ловить легкомысленных мух — и молодых, и старых, и полнокровных, и тощих — и высасывать из них кровь, словом, жил исключительно для того, чтобы ткать и кормить свою семью. Госпожа же паучиха жила исключительно своим супругом, и вот, взяла да и съела его от пущей любви! Съела его сердце, голову, желудок, оставила в тенетах, где он сидел, промышляя для своей семьи, одни его тонкие, длинные ножки. Вот истинная правда, прямо из естественной истории! Пейр увидал это и рассудил: «Вызвать к себе со стороны жены такую необузданную любовь, что она пожрёт тебя?! Нет, до этого не решится дойти ни один человек, да и желательно ли это?»
И Пейр решился остаться холостяком, решился никогда не целоваться и не позволять целовать себя, чтобы не навлечь подозрения в желании вступить в брак. Но поцелуя-то он всё-таки не избегнул, сочного поцелуя смерти! От него не
