плачутъ, какъ бывало плакали ихъ папаши и мамаши. Я даю „Іоганну Монфоконъ“ и „Дювеке“ — конечно, въ сокращенномъ видѣ: малыши не любятъ длинной любовной канители; имъ хоть несчастливо, да скоро. Такъ-то изъѣздилъ я всю Данію и вдоль и поперекъ, знаю всѣхъ, и меня знаютъ всѣ. Теперь вотъ направляюсь въ Швецію; посчастливится мнѣ тамъ, наживу деньжонокъ — сдѣлаюсь скандинавомъ[1], а иначе — нѣтъ; говорю вамъ откровенно, какъ своему земляку!
А я, въ качествѣ такового, конечно, не замедлилъ разсказать о своей встрѣчѣ вамъ; такая ужъ у меня повадка — разсказывать.
На одномъ изъ датскихъ острововъ, гдѣ среди хлѣбныхъ полей лежатъ полукругами камни, обозначающіе мѣста древнихъ „тинговъ“[2], а въ лѣсахъ зеленѣютъ мощные буки, есть городокъ; застроенъ онъ низенькими домишками, крытыми красною черепицей. Въ одномъ изъ домиковъ на очагѣ пылали уголья и стряпалось что-то диковинное: въ стеклянныхъ сосудахъ что-то варилось, что-то такое мѣшали, перегоняли, въ ступкѣ толклись коренья… Заправлялъ всѣмъ дѣломъ пожилой человѣкъ.
— Надо добиваться настоящаго!—говорилъ онъ.—Настоящаго, истиннаго, самой истины во всемъ и всюду! Добиваться и крѣпко держаться ея.
Въ горницѣ сидѣли возлѣ доброй хозяйки двое сыновей; они были еще малы, но развиты умственно не по лѣтамъ. Мать тоже постоянно твердила имъ о настоящемъ, истинномъ добрѣ, учила держаться истины,—въ ней, вѣдь, отражается на землѣ ликъ самого Господа.
Взоръ старшаго мальчугана блестѣлъ смышленностью и смѣлостью; больше всего любилъ онъ читать о силахъ природы, о солнцѣ, о звѣздахъ. Никакая сказка не занимала до такой степени его воображенія. Ахъ, какое счастье пуститься въ далекія странствованія по бѣлу-свѣту, совершать открытія, изобрѣсти крылья, подобныя птичьимъ, на которыхъ бы можно
- ↑ Т.-е. приверженцемъ идеи объединенія всѣхъ трехъ сѣверныхъ государствъ. Примѣч. перев.
- ↑ Тингъ—вѣче. Примѣч. перев.
На одном из датских островов, где среди хлебных полей лежат полукругами камни, обозначающие места древних «тингов»[1], а в лесах зеленеют мощные буки, есть городок; застроен он низенькими домишками, крытыми красною черепицей. В одном из домиков на очаге пылали уголья и стряпалось что-то диковинное: в стеклянных сосудах что-то варилось, что-то такое мешали, перегоняли, в ступке толклись коренья… Заправлял всем делом пожилой человек.
— Надо добиваться настоящего! — говорил он. — Настоящего, истинного, самой истины во всём и всюду! Добиваться и крепко держаться её.
В горнице сидели возле доброй хозяйки двое сыновей; они были ещё малы, но развиты умственно не по летам. Мать тоже постоянно твердила им о настоящем, истинном добре, учила держаться истины, — в ней, ведь, отражается на земле лик самого Господа.
Взор старшего мальчугана блестел смышлёностью и смелостью; больше всего любил он читать о силах природы, о солнце, о звёздах. Никакая сказка не занимала до такой степени его воображения. Ах, какое счастье пуститься в далёкие странствования по белу свету, совершать открытия, изобрести крылья, подобные птичьим, на которых бы можно
- ↑ Тинг — вече. Примеч. перев.
