Ты, вѣдь, знаешь сказаніе о Гольгерѣ-Данске? Мы не собираемся пересказывать его, а просто спрашиваемъ, помнишь-ли ты, что „Гольгеръ-Данске покорилъ великую Индію до восточнаго края свѣта, до самаго „солнечнаго дерева“, какъ разсказываетъ Христіанъ Педерсенъ.[1] Ты, вѣдь, знаешь, кто былъ Христіанъ Педерсенъ? А и не знаешь—не бѣда! Гольгеръ-Данске вручилъ власть надъ страною священнику Іонѣ. Знаешь ты что-нибудь о священникѣ Іонѣ? А и не знаешь—тоже не бѣда! Онъ не играетъ въ нашемъ разсказѣ никакой роли. Мы разскажемъ тебѣ о „солнечномъ деревѣ“, растущемъ „въ Индіи, на восточномъ краю свѣта“, какъ толковали во время о̀но люди,—они не учились географіи, какъ мы съ тобою, но и это, вѣдь, не бѣда!
Солнечное дерево было чудо что за дерево, какого и мы не видывали, и ты никогда не увидишь. Густолиственная вершина его бросала тѣнь на нѣсколько миль кругомъ; дерево было въ сущности настоящимъ лѣсомъ, каждая отдѣльная маленькая вѣтвь—цѣлымъ деревомъ; тутъ были и пальмы, и буки, и платаны, и пихты; словомъ, всевозможныя породы деревьевъ, какія только существуютъ на бѣломъ свѣтѣ, росли въ видѣ побѣговъ на большихъ вѣтвяхъ. Большія же вѣтви, извилистыя и суковатыя, являлись настоящими долинами и холмами, устланными мягкимъ, какъ бархатъ, зеленымъ ковромъ, усыпаннымъ цвѣтами. Каждая вѣтвь напоминала висящій въ воздухѣ цвѣтущій лугъ или чудеснѣйшій садъ. Солнышко вѣчно ласкало дерево своими благодатными лучами,—недаромъ же оно звалось „солнечнымъ деревомъ“. Къ нему слетались птицы со всѣхъ концовъ свѣта: изъ дальнихъ дѣвственныхъ лѣсовъ Америки, изъ розовыхъ садовъ Дамаска, даже изъ лѣсныхъ пустынь Африки, гдѣ львы и слоны мнятъ себя полновластными хозяевами. Прилетали сюда и полярныя птицы, и—само собою—и аисты съ ласточками. Но не однѣ птицы обитали на деревѣ; олень, бѣлка, антилопы и другія быстроногія, прекрасныя животныя тоже чувствовали себя здѣсь какъ дома. И немудрено: густая, кудрявая вершина дерева была, вѣдь, огромнымъ, благоухающимъ
- ↑ Педерсенъ — Имя выдающагося датскаго ученаго († 1554 г.), издавшаго „Kong Olger Danakis Krönike“, Malmo, 1534. Примѣч. перев.
Ты, ведь, знаешь сказание о Гольгере-Данске? Мы не собираемся пересказывать его, а просто спрашиваем, помнишь ли ты, что «Гольгер-Данске покорил великую Индию до восточного края света, до самого «солнечного дерева», как рассказывает Христиан Педерсен.[1] Ты, ведь, знаешь, кто был Христиан Педерсен? А и не знаешь — не беда! Гольгер-Данске вручил власть над страною священнику Ионе. Знаешь ты что-нибудь о священнике Ионе? А и не знаешь — тоже не беда! Он не играет в нашем рассказе никакой роли. Мы расскажем тебе о «солнечном дереве», растущем «в Индии, на восточном краю света», как толковали во время о́но люди, — они не учились географии, как мы с тобою, но и это, ведь, не беда!
Солнечное дерево было чудо что за дерево, какого и мы не видывали, и ты никогда не увидишь. Густолиственная вершина его бросала тень на несколько миль кругом; дерево было в сущности настоящим лесом, каждая отдельная маленькая ветвь — целым деревом; тут были и пальмы, и буки, и платаны, и пихты; словом, всевозможные породы деревьев, какие только существуют на белом свете, росли в виде побегов на больших ветвях. Большие же ветви, извилистые и суковатые, являлись настоящими долинами и холмами, устланными мягким, как бархат, зелёным ковром, усыпанным цветами. Каждая ветвь напоминала висящий в воздухе цветущий луг или чудеснейший сад. Солнышко вечно ласкало дерево своими благодатными лучами, — недаром же оно звалось «солнечным деревом». К нему слетались птицы со всех концов света: из дальних девственных лесов Америки, из розовых садов Дамаска, даже из лесных пустынь Африки, где львы и слоны мнят себя полновластными хозяевами. Прилетали сюда и полярные птицы, и — само собою — и аисты с ласточками. Но не одни птицы обитали на дереве; олень, белка, антилопы и другие быстроногие, прекрасные животные тоже чувствовали себя здесь как дома. И немудрено: густая, кудрявая вершина дерева была, ведь, огромным, благоухающим
