— Ну, они вовсе не изъ нашего рода!—сказалъ одинъ изъ барончиковъ.—Онъ былъ коробейникомъ, а она пасла гусей! Это совсѣмъ не то, что papa и mama.
Портреты, какъ сказано, считались хламомъ, а такъ какъ „всему свое мѣсто“, то прабабушку и прадѣдушку и отправили въ корридоръ.
Домашнимъ учителемъ въ семьѣ былъ сынъ пастора. Разъ какъ-то онъ отправился на прогулку съ маленькими барончиками и ихъ старшею сестрой, которая только недавно конфирмовалась. Они шли по тропинкѣ мимо старой ивы; молодая баронесса составляла букетъ изъ полевыхъ цвѣтовъ. „Всему свое мѣсто“ соблюдалось и тутъ, и въ результатѣ вышелъ прекрасный букетъ. Въ то же время она внимательно прислушивалась къ разсказамъ пасторскаго сына, а онъ разсказывалъ о чудесныхъ силахъ природы, о великихъ историческихъ дѣятеляхъ, о герояхъ и героиняхъ. Баронесса была здоровою, богато одаренною натурой, съ благородною душой и сердцемъ, способнымъ понять и оцѣнить всякое Божье созданіе.
Возлѣ старой ивы они остановились,—младшему барончику захотѣлось дудочку; ему не разъ вырѣзали ихъ изъ вѣтвей другихъ ивъ, и пасторскій сынъ отломилъ одну вѣтку.
— Ахъ, не надо!—сказала молодая баронесса, но дѣло было уже сдѣлано.—Вѣдь, это же наше знаменитое родовое дерево! Я такъ люблю его, хоть надо мною и смѣются дома! Объ этомъ деревѣ разсказываютъ…
И она разсказала все, что мы уже знаемъ о старой усадьбѣ, и о первой встрѣчѣ пастушки и коробейника, родоначальниковъ знатнаго баронскаго рода и самой молодой баронессы.
— Славные, честные старички не гнались за дворянствомъ!—сказала она.—У нихъ была поговорка: „всякъ знай свое мѣсто“, а имъ казалось, что они не будутъ на своемъ, если купятъ себѣ дворянство деньгами. Сынъ же ихъ, мой дѣдушка, сдѣлался барономъ. Говорятъ, онъ былъ такой ученый и въ большой чести у принцевъ и принцессъ; его постоянно приглашали на всѣ придворныя празднества. Его у насъ дома особенно любятъ, я же, сама не знаю почему, больше симпатизирую двумъ старичкамъ. Могу себѣ представить ихъ уютную патріархальную жизнь: хозяйка сидитъ и прядетъ вмѣстѣ съ своими служанками, а старикъ-хозяинъ читаетъ вслухъ Библію!
— Да, славные, достойные были люди!—сказалъ пасторскій сынъ.
— Ну, они вовсе не из нашего рода! — сказал один из барончиков. — Он был коробейником, а она пасла гусей! Это совсем не то, что papa и mama.
Портреты, как сказано, считались хламом, а так как «всему своё место», то прабабушку и прадедушку и отправили в коридор.
Домашним учителем в семье был сын пастора. Раз как-то он отправился на прогулку с маленькими барончиками и их старшею сестрой, которая только недавно конфирмовалась. Они шли по тропинке мимо старой ивы; молодая баронесса составляла букет из полевых цветов. «Всему своё место» соблюдалось и тут, и в результате вышел прекрасный букет. В то же время она внимательно прислушивалась к рассказам пасторского сына, а он рассказывал о чудесных силах природы, о великих исторических деятелях, о героях и героинях. Баронесса была здоровою, богато одарённою натурой, с благородною душой и сердцем, способным понять и оценить всякое Божье создание.
Возле старой ивы они остановились, — младшему барончику захотелось дудочку; ему не раз вырезали их из ветвей других ив, и пасторский сын отломил одну ветку.
— Ах, не надо! — сказала молодая баронесса, но дело было уже сделано. — Ведь, это же наше знаменитое родовое дерево! Я так люблю его, хоть надо мною и смеются дома! Об этом дереве рассказывают…
И она рассказала всё, что мы уже знаем о старой усадьбе, и о первой встрече пастушки и коробейника, родоначальников знатного баронского рода и самой молодой баронессы.
— Славные, честные старички не гнались за дворянством! — сказала она. — У них была поговорка: «всяк знай своё место», а им казалось, что они не будут на своём, если купят себе дворянство деньгами. Сын же их, мой дедушка, сделался бароном. Говорят, он был такой учёный и в большой чести у принцев и принцесс; его постоянно приглашали на все придворные празднества. Его у нас дома особенно любят, я же, сама не знаю почему, больше симпатизирую двум старичкам. Могу себе представить их уютную патриархальную жизнь: хозяйка сидит и прядёт вместе со своими служанками, а старик-хозяин читает вслух Библию!
— Да, славные, достойные были люди! — сказал пасторский сын.
