распродажа и гдѣ будутъ похороны; тутъ же знакомишься съ положеніемъ благотворительности и съ невинными стишками, узнаешь, кто желаетъ вступить въ законный бракъ, кто назначаетъ или отвергаетъ свиданія! Тутъ вообще все такъ просто и естественно! И, по-моему, можно счастливо прожить весь свой вѣкъ, до самой смерти, довольствуясь однимъ „Листкомъ Объявленій“, а къ тому времени такъ разбогатѣешь бумагою, что можно будетъ устроить себѣ изъ нея мягкую подстилку въ гробъ, если не любишь лежать на стружкахъ!
Да, „Листокъ Объявленій“ и кладбище—вотъ два моихъ любимѣйшихъ мѣста духовныхъ и физическихъ экскурсій, два самыхъ благодатныхъ средства поддержанія веселаго нрава.
Въ редакцію „Листка“ каждый можетъ отправиться самъ, безъ провожатаго, но на кладбище пусть идетъ со мною! Пойдемте-ка туда въ ясный солнечный день, когда деревья уже всѣ покрыты зеленью, и погуляемъ между могилами! Каждая могила своего рода закрытая книга; она лежитъ корешкомъ кверху, такъ что всякій можетъ прочесть ея заглавіе, говорящее о ея содержаніи и въ то же время ничего не говорящее! У меня же имѣются болѣе обстоятельныя свѣдѣнія, которыя отчасти перешли ко мнѣ отъ отца, отчасти собраны мною лично. Надо вамъ знать, что я веду особую могильную книгу, и мнѣ отъ нея столько же пользы, сколько удовольствія. Въ нее занесены всѣ эти могилы, да и еще кое-какія!
Ну, вотъ, мы и на кладбищѣ.
Вотъ тутъ за выкрашенною бѣлою краскою оградой, гдѣ росъ когда-то розовый кустъ (теперь его нѣтъ больше, и только плющъ съ сосѣдней могилы пробирается сюда, желая хоть немножко скрасить и чужую могилу), покоится глубоко-несчастный человѣкъ, хотя при жизни-то онъ, какъ говорятъ, и пользовался полнымъ благополучіемъ, имѣлъ все, что нужно, и даже кое-что лишнее. Вся бѣда его была въ томъ, что онъ ужъ слишкомъ близко принималъ къ сердцу весь свѣтъ, главнымъ же образомъ искусство. Сидитъ, бывало, вечеромъ въ театрѣ; тутъ-то бы ему и наслаждаться отъ всей души, такъ нѣтъ, куда! То зачѣмъ машинистъ пустилъ слишкомъ сильный лунный свѣтъ, то зачѣмъ холщевое небо повисло впереди кулисъ, а не позади, то, наконецъ, зачѣмъ пальмы выросли на Амагерѣ,[1] кактусы
- ↑ Островъ—предмѣстье Копенгагена. Прим. перев.
распродажа и где будут похороны; тут же знакомишься с положением благотворительности и с невинными стишками, узнаёшь, кто желает вступить в законный брак, кто назначает или отвергает свидания! Тут вообще всё так просто и естественно! И, по-моему, можно счастливо прожить весь свой век, до самой смерти, довольствуясь одним «Листком Объявлений», а к тому времени так разбогатеешь бумагою, что можно будет устроить себе из неё мягкую подстилку в гроб, если не любишь лежать на стружках!
Да, «Листок Объявлений» и кладбище — вот два моих любимейших места духовных и физических экскурсий, два самых благодатных средства поддержания весёлого нрава.
В редакцию «Листка» каждый может отправиться сам, без провожатого, но на кладбище пусть идёт со мною! Пойдёмте-ка туда в ясный солнечный день, когда деревья уже все покрыты зеленью, и погуляем между могилами! Каждая могила своего рода закрытая книга; она лежит корешком кверху, так что всякий может прочесть её заглавие, говорящее о её содержании и в то же время ничего не говорящее! У меня же имеются более обстоятельные сведения, которые отчасти перешли ко мне от отца, отчасти собраны мною лично. Надо вам знать, что я веду особую могильную книгу, и мне от неё столько же пользы, сколько удовольствия. В неё занесены все эти могилы, да и ещё кое-какие!
Ну, вот, мы и на кладбище.
Вот тут за выкрашенною белою краской оградой, где рос когда-то розовый куст (теперь его нет больше, и только плющ с соседней могилы пробирается сюда, желая хоть немножко скрасить и чужую могилу), покоится глубоко-несчастный человек, хотя при жизни-то он, как говорят, и пользовался полным благополучием, имел всё, что нужно, и даже кое-что лишнее. Вся беда его была в том, что он уж слишком близко принимал к сердцу весь свет, главным же образом искусство. Сидит, бывало, вечером в театре; тут-то бы ему и наслаждаться от всей души, так нет, куда! То зачем машинист пустил слишком сильный лунный свет, то зачем холщёвое небо повисло впереди кулис, а не позади, то, наконец, зачем пальмы выросли на Амагере,[1] кактусы- ↑ Остров — предместье Копенгагена. Прим. перев.
