и не можетъ еще быть грѣха! Зачѣмъ убѣгать отъ красоты и наслажденія? Я только полюбуюсь, посмотрю на нее спящую! Я, вѣдь, не поцѣлую ея! Я достаточно твердъ и съумѣю совладѣть съ собой!
Сверкающій плащъ упалъ съ плечъ феи; она раздвинула вѣтви дерева и въ одно мгновеніе скрылась за нимъ.
— Я еще не нарушилъ обѣщанія!—сказалъ принцъ.—И не хочу его нарушать!
Съ этими словами онъ раздвинулъ вѣтви… Фея спала такая прелестная, какою можетъ быть только фея Райскаго сада. Улыбка играла на ея устахъ, но на длинныхъ рѣсницахъ дрожали слезинки.
— Ты плачешь изъ-за меня?—прошепталъ онъ.—Не плачь, очаровательная! Теперь только я понялъ райское блаженство; оно течетъ огнемъ въ моей крови, воспламеняетъ мысли, я чувствую неземную силу и мощь во всемъ своемъ существѣ!.. Пусть же настанетъ для меня потомъ вѣчная ночь,—одна такая минута дороже всего въ мірѣ!
И онъ поцѣловалъ слезы, дрожавшія на ея рѣсницахъ, уста его прикоснулись къ ея устамъ.
Раздался страшный ударъ грома, какого не слыхалъ еще никогда никто, и все смѣшалось въ глазахъ принца; фея исчезла, цвѣтущій Райскій садъ ушелъ глубоко въ землю. Принцъ видѣлъ, какъ онъ изчезалъ во тьмѣ непроглядной ночи, и вотъ отъ него осталась только маленькая сверкающая звѣздочка. Смертный холодъ сковалъ его члены, глаза закрылись, и онъ упалъ, какъ мертвый.
Холодный дождь мочилъ ему лицо, острый вѣтеръ леденилъ голову, и онъ очнулся.
— Что я сдѣлалъ!—вздохнулъ онъ.—Я нарушилъ свой обѣтъ, какъ Адамъ, и вотъ Райскій садъ ушелъ глубоко въ землю!
Онъ открылъ глаза; вдали еще сверкала звѣздочка, послѣдній слѣдъ исчезнувшаго рая,—это сіяла на небѣ утренняя звѣзда.
Принцъ всталъ; онъ былъ опять въ томъ же лѣсу, у пещеры вѣтровъ; возлѣ него сидѣла мать вѣтровъ. Она сердито посмотрѣла на него и грозно подняла руку.
— Въ первый же вечеръ!—сказала она.—Такъ я и думала! Да, будь ты моимъ сыномъ, сидѣлъ бы ты теперь въ мѣшкѣ!
и не может ещё быть греха! Зачем убегать от красоты и наслаждения? Я только полюбуюсь, посмотрю на неё спящую! Я, ведь, не поцелую её! Я достаточно твёрд и сумею совладеть с собой!
Сверкающий плащ упал с плеч феи; она раздвинула ветви дерева и в одно мгновение скрылась за ним.
— Я ещё не нарушил обещания! — сказал принц. — И не хочу его нарушать!
С этими словами он раздвинул ветви… Фея спала такая прелестная, какою может быть только фея Райского сада. Улыбка играла на её устах, но на длинных ресницах дрожали слезинки.
— Ты плачешь из-за меня? — прошептал он. — Не плачь, очаровательная! Теперь только я понял райское блаженство; оно течёт огнём в моей крови, воспламеняет мысли, я чувствую неземную силу и мощь во всём своём существе!.. Пусть же настанет для меня потом вечная ночь, — одна такая минута дороже всего в мире!
И он поцеловал слёзы, дрожавшие на её ресницах, уста его прикоснулись к её устам.
Раздался страшный удар грома, какого не слыхал ещё никогда никто, и всё смешалось в глазах принца; фея исчезла, цветущий Райский сад ушёл глубоко в землю. Принц видел, как он исчезал во тьме непроглядной ночи, и вот от него осталась только маленькая сверкающая звёздочка. Смертный холод сковал его члены, глаза закрылись, и он упал, как мёртвый.
Холодный дождь мочил ему лицо, острый ветер леденил голову, и он очнулся.
— Что я сделал! — вздохнул он. — Я нарушил свой обет, как Адам, и вот Райский сад ушёл глубоко в землю!
Он открыл глаза; вдали ещё сверкала звёздочка, последний след исчезнувшего рая, — это сияла на небе утренняя звезда.
Принц встал; он был опять в том же лесу, у пещеры ветров; возле него сидела мать ветров. Она сердито посмотрела на него и грозно подняла руку.
— В первый же вечер! — сказала она. — Так я и думала! Да, будь ты моим сыном, сидел бы ты теперь в мешке!
