Да, хорошо жилось дѣтямъ, только не долго!
Отецъ ихъ, король той страны, женился на злой королевѣ, которая не взлюбила бѣдныхъ дѣтокъ. Имъ пришлось испытать это въ первый же день: во дворцѣ шло такое веселье, и дѣти затѣяли игру въ гости, но мачиха, вмѣсто разныхъ пирожныхъ и печеныхъ яблокъ для угощенья, дала имъ чайную чашку песку и сказала, что они могутъ представить себѣ, будто это угощеніе.
Черезъ недѣлю она отдала сестрицу Элизу на воспитаніе въ деревню, къ какимъ-то крестьянамъ, а прошло еще нѣсколько времени, и она успѣла столько насказать королю о бѣдныхъ принцахъ, что онъ не хотѣлъ больше и видѣть ихъ.
— Летите-ка по добру по здорову на всѣ четыре стороны!—сказала злая королева.—Летите большими птицами безъ голоса и промышляйте о себѣ сами! Но она не могла сдѣлать имъ такого зла, какъ бы ей хотѣлось,—они превратились въ одиннадцать прелестныхъ дикихъ лебедей, съ крикомъ вылетѣли изъ дворцовыхъ оконъ и понеслись надъ парками и лѣсами.
Было раннее утро, когда они пролетали мимо избы, гдѣ спала еще крѣпкимъ сномъ ихъ сестрица Элиза. Они принялись летать надъ крышей, вытягивали свои гибкія шеи и хлопали крыльями, но никто не слышалъ и не видѣлъ ихъ; такъ имъ и пришлось улетѣть ни съ чѣмъ. Высоко-высоко взвились они къ самымъ облакамъ и полетѣли въ большой, темный лѣсъ, что тянулся до самаго моря.
Бѣдняжка Элизочка стояла въ крестьянской избѣ и играла зеленымъ листочкомъ,—другихъ игрушекъ у нея не было; она проткнула въ листкѣ дырочку, смотрѣла сквозь нее на солнышко, и ей казалось, что она видитъ ясные глаза своихъ братьевъ; когда же теплые лучи солнышка скользили по ея щечкѣ, она вспоминала ихъ нѣжные поцѣлуи.
Дни шли за днями, одинъ какъ другой. Колыхалъ-ли вѣтеръ розовые кусты, росшіе возлѣ дома, и шепталъ розамъ:—Есть-ли кто-нибудь красивѣе васъ?—розы качали головками и говорили:—Элиза красивѣе. Сидѣла-ли въ воскресный день у дверей своего домика какая-нибудь старушка, читавшая псалтирь, а вѣтеръ переворачивалъ листы, говоря книгѣ:—Есть-ли кто набожнѣе тебя?—книга отвѣчала:—Элиза набожнѣе! И розы, и псалтирь говорили сущую правду.
Но вотъ, Элизѣ минуло пятнадцать лѣтъ, и ее отправили
Да, хорошо жилось детям, только не долго!
Отец их, король той страны, женился на злой королеве, которая невзлюбила бедных деток. Им пришлось испытать это в первый же день: во дворце шло такое веселье, и дети затеяли игру в гости, но мачеха, вместо разных пирожных и печёных яблок для угощенья, дала им чайную чашку песку и сказала, что они могут представить себе, будто это угощение.
Через неделю она отдала сестрицу Элизу на воспитание в деревню, к каким-то крестьянам, а прошло ещё несколько времени, и она успела столько насказать королю о бедных принцах, что он не хотел больше и видеть их.
— Летите-ка подобру-поздорову на все четыре стороны! — сказала злая королева. — Летите большими птицами без голоса и промышляйте о себе сами! Но она не могла сделать им такого зла, как бы ей хотелось, — они превратились в одиннадцать прелестных диких лебедей, с криком вылетели из дворцовых окон и понеслись над парками и лесами.
Было раннее утро, когда они пролетали мимо избы, где спала ещё крепким сном их сестрица Элиза. Они принялись летать над крышей, вытягивали свои гибкие шеи и хлопали крыльями, но никто не слышал и не видел их; так им и пришлось улететь ни с чем. Высоко-высоко взвились они к самым облакам и полетели в большой, тёмный лес, что тянулся до самого моря.
Бедняжка Элизочка стояла в крестьянской избе и играла зелёным листочком, — других игрушек у неё не было; она проткнула в листке дырочку, смотрела сквозь неё на солнышко, и ей казалось, что она видит ясные глаза своих братьев; когда же тёплые лучи солнышка скользили по её щечке, она вспоминала их нежные поцелуи.
Дни шли за днями, один как другой. Колыхал ли ветер розовые кусты, росшие возле дома, и шептал розам: — Есть ли кто-нибудь красивее вас? — розы качали головками и говорили: — Элиза красивее. Сидела ли в воскресный день у дверей своего домика какая-нибудь старушка, читавшая псалтырь, а ветер переворачивал листы, говоря книге: — Есть ли кто набожнее тебя? — книга отвечала: — Элиза набожнее! И розы, и псалтырь говорили сущую правду.
Но вот, Элизе минуло пятнадцать лет, и её отправили
