сапоги жали ихъ нестерпимо. Онъ не то спалъ, не то бодрствовалъ. Въ правомъ боковомъ карманѣ у него лежали переводные векселя на банкирскія конторы, въ лѣвомъ паспортъ, а на груди мѣшочекъ съ зашитыми въ немъ золотыми монетами; стоило богослову задремать, и ему чудилось, что та или другая изъ этихъ драгоцѣнностей потеряны; дрожь пробѣгала у него по спинѣ, и рука лихорадочно описывала треугольникъ—справа налѣво и на грудь—чтобы удостовѣриться въ цѣлости всѣхъ своихъ сокровищъ. Въ сѣткѣ подъ потолкомъ диллижанса болтались зонтики и шляпы и порядочно мѣшали ему любоваться дивными окрестностями. Онъ смотрѣлъ, смотрѣлъ, а въ ушахъ его такъ и звучало четверостишіе, которое сложилъ, во время путешествія по Швейцаріи, не предназначая его, однако, для печати, одинъ не безъизвѣстный намъ поэтъ
Да, хорошо здѣсь! И Монбланъ
Я вижу предъ собой, друзья!
Когда-бъ къ тому тугой карманъ,
Вполнѣ счастливымъ былъ бы я!
Окружающая природа была сурово-величава; сосновые лѣса на вершинахъ высокихъ горъ казались какимъ-то верескомъ; началъ порошить снѣгъ, подулъ рѣзкій холодный вѣтеръ.
— Брр! Если бы мы были по ту сторону Альпъ, у насъ было бы уже лѣто, а я получилъ бы деньги по моимъ векселямъ! Изъ страха потерять ихъ я и не могу, какъ слѣдуетъ, наслаждаться Швейцаріей. Ахъ, если-бъ мы уже были по ту сторону Альпъ!
И онъ очутился по ту сторону Альпъ, въ срединѣ Италіи, между Флоренціей и Римомъ. Тразименское озеро[1] было освѣщено вечернимъ солнцемъ; здѣсь, гдѣ нѣкогда Ганнибалъ разбилъ Фламинія, цѣплялись другъ за друга своими зелеными пальчиками виноградныя лозы; прелестныя полунагія дѣти пасли на дорогѣ, подъ тѣнью цвѣтущихъ лавровыхъ деревьевъ, черныхъ, какъ смоль, свиней. Да, если изобразить все это красками на полотнѣ, всѣ заахали бы: „Ахъ, чудная Италія!“ Но ни богословъ, ни его дорожные товарищи, сидѣвшіе въ почтовой каретѣ, не говорили этого.
Въ воздухѣ носились тучи ядовитыхъ мухъ и комаровъ; напрасно путешественники обмахивались миртовыми вѣтками,
- ↑ Тразименское озеро — одно из крупнейших озёр Италии. (прим. редактора Викитеки)
сапоги жали их нестерпимо. Он не то спал, не то бодрствовал. В правом боковом кармане у него лежали переводные векселя на банкирские конторы, в левом паспорт, а на груди мешочек с зашитыми в нём золотыми монетами; стоило богослову задремать, и ему чудилось, что та или другая из этих драгоценностей потеряны; дрожь пробегала у него по спине, и рука лихорадочно описывала треугольник — справа налево и на грудь — чтобы удостовериться в целости всех своих сокровищ. В сетке под потолком дилижанса болтались зонтики и шляпы и порядочно мешали ему любоваться дивными окрестностями. Он смотрел, смотрел, а в ушах его так и звучало четверостишие, которое сложил, во время путешествия по Швейцарии, не предназначая его, однако, для печати, один не безызвестный нам поэт
Да, хорошо здесь! И Монблан
Я вижу пред собой, друзья!
Когда б к тому тугой карман,
Вполне счастливым был бы я!
Окружающая природа была сурово-величава; сосновые леса на вершинах высоких гор казались каким-то вереском; начал порошить снег, подул резкий холодный ветер.
— Брр! Если бы мы были по ту сторону Альп, у нас было бы уже лето, а я получил бы деньги по моим векселям! Из страха потерять их я и не могу, как следует, наслаждаться Швейцарией. Ах, если б мы уже были по ту сторону Альп!
И он очутился по ту сторону Альп, в середине Италии, между Флоренцией и Римом. Тразименское озеро[1] было освещено вечерним солнцем; здесь, где некогда Ганнибал разбил Фламиния, цеплялись друг за друга своими зелёными пальчиками виноградные лозы; прелестные полунагие дети пасли на дороге, под тенью цветущих лавровых деревьев, чёрных, как смоль, свиней. Да, если изобразить всё это красками на полотне, все заахали бы: «Ах, чудная Италия!» Но ни богослов, ни его дорожные товарищи, сидевшие в почтовой карете, не говорили этого.
В воздухе носились тучи ядовитых мух и комаров; напрасно путешественники обмахивались миртовыми ветками,- ↑ Тразименское озеро — одно из крупнейших озёр Италии. (прим. редактора Викитеки)
