— Да они совсѣмъ не злые, эти мальчики!—обрадовалась Канарейка, приглядывая раскинутую сѣть.—Тетенька, мальчики мнѣ корму принесли.
— Хорошъ кормъ, нечего сказать!—заворчала Ворона.—Ты и не думай туда совать носъ… Слышишь? Какъ только начнешь клевать зернышки, такъ и попадешь въ сѣтку.
— А потомъ что будетъ?
— А потомъ опять въ клѣтку посадятъ…
Взяло раздумье Канарейку: и поѣсть хочется, и въ клѣтку не хочется. Конечно, и холодно, и голодно, а все-таки на волѣ жить куда лучше, особенно, когда не идетъ дождь.
Нѣсколько дней крѣпилась Канарейка, но—голодъ не тетка,—соблазнилась она приманкой и попалась въ сѣтку.
— Батюшки, караулъ!..—жалобно пищала она.—Никогда больше не буду… Лучше съ голоду умереть, чѣмъ опять попасть въ клѣтку.
Канарейкѣ теперь казалось, что нѣтъ ничего лучше на свѣтѣ, какъ воронье гнѣздо. Ну, да, конечно, бывало и холодно, и голодно, а все-таки—полная воля. Куда захотѣла,—туда и полетѣла… Она даже заплакала. Вотъ придутъ мальчики и посадятъ ее опять въ клѣтку. На ея счастье летѣла мимо Ворона и увидѣла, что дѣло плохо.
