— Нѣтъ, право, не притворяюсь.
Иногда Канарейка крѣпко задумывалась о своей судьбѣ. Пожалуй, лучше было бы оставаться въ клѣткѣ… Тамъ и тепло, и сытно. Она даже нѣсколько разъ подлетала къ тому окну, на которомъ стояла родная клѣтка. Тамъ уже сидѣли двѣ новыхъ канарейки и завидовали ей.
— Ахъ, какъ холодно…—жалобно пищала зябнувшая Канарейка.—Пустите меня домой.
Разъ утромъ, когда Канарейка выглянула изъ вороньяго гнѣзда, ее поразила унылая картина: земля за ночь покрылась первымъ снѣгомъ, точно саваномъ. Все было кругомъ бѣло. А главное, снѣгъ покрылъ всѣ тѣ зернышки, которыми питалась Канарейка. Оставалась рябина, но она не могла ѣсть эту кислую ягоду. Ворона,—та сидитъ, клюетъ рябину да похваливаетъ:
— Ахъ, хороша ягода!..
Поголодавъ дня два, Канарейка пришла въ отчаяніе. Что же дальше-то будетъ?.. Этакъ можно и съ голоду помереть…
Сидитъ Канарейка и горюетъ. А тутъ видитъ,—прибѣжали въ садъ тѣ самые школьники, которые бросали въ Ворону камнемъ, разостлали на землѣ сѣтку, посыпали вкуснаго льняного сѣмя и убѣжали.
