Разогнавъ воробьевъ, Ворона начала допытывать желтенькую птичку, которая тяжело дышала и такъ жалобно смотрѣла своими черными глазками.
— Кто ты такая будешь?—спрашивала Ворона.
— Я—Канарейка…
— Смотри, не обманывай, а то плохо будетъ. Кабы не я, такъ воробьи заклевали бы тебя…
— Право, я—Канарейка…
— Откуда ты взялась?
— А я жила въ клѣткѣ… въ клѣткѣ и родилась, и выросла, и жила. Мнѣ все хотѣлось полетать, какъ другія птицы. Клѣтка стояла на окнѣ, и я все смотрѣла на другихъ птичекъ… Такъ имъ весело было, а въ клѣткѣ такъ тѣсно. Ну, дѣвочка Аленушка принесла чашечку съ водой, отворила дверку, а я и вырвалась. Летала, летала по комнатѣ, а потомъ въ форточку и вылетѣла.
— Что же ты дѣлала въ клѣткѣ?
— Я хорошо пою…
— Ну-ка, спой.
Канарейка спѣла. Ворона наклонила голову на бокъ и удивилась.
— Ты это называешь пѣніемъ? Ха-ха… Глупые же были твои хозяева, если кормили за
