— Нѣтъ, я не вѣрю,—говорила наша Муха.—Ничему не вѣрю… Если ужъ солнце обманываетъ, то кому же и чему можно вѣрить?
Понятно, что съ наступленіемъ осени всѣ мухи испытывали самое дурное настроеніе духа. Характеръ сразу испортился почти у всѣхъ. О прежнихъ радостяхъ не было и помину. Всѣ сдѣлались такими хмурыми, вялыми и недовольными. Нѣкоторыя дошли до того, что начали даже кусаться, чего раньше не было.
У нашей Мухи до того испортился характеръ, что она совершенно не узнавала самой себя. Раньше, напримѣръ, она жалѣла другихъ мухъ, когда тѣ погибали, а сейчасъ думала только о себѣ. Ей было даже стыдно сказать вслухъ, что она думала:
— «Ну, и пусть погибаютъ,—мнѣ больше останется».
Во-первыхъ, настоящихъ теплыхъ уголковъ, въ которыхъ можетъ прожить зиму настоящая, порядочная муха, совсѣмъ не такъ много, а во-вторыхъ, просто надоѣли другія мухи, которыя вездѣ лѣзли, выхватывали изъ-подъ носа самые лучшіе куски и, вообще, вели себя довольно безцеремонно. Пора и отдохнуть.
Эти другія мухи точно понимали эти злыя
