— А вотъ и случилось…—чиликнула бойкая синичка.—Такъ смѣшно, такъ смѣшно!.. Посмотри, что нашъ Воробей Воробеичъ дѣлаетъ… Совсѣмъ взбѣсился.
Синичка засмѣялась тоненькимъ-тоненькимъ голоскомъ, вильнула хвостикомъ и взвилась надъ рѣкой.
Когда трубочистъ подошелъ къ рѣкѣ, Воробей Воробеичъ такъ и налетѣлъ на него. А самъ страшный такой: клювъ раскрытъ, глаза горятъ, всѣ перушки стоятъ дыбомъ.
— Эй, Воробей Воробеичъ, ты это что, братъ, шумишь тутъ?—спросилъ трубочистъ.
— Нѣтъ, я ему покажу!..—оралъ Воробей Воробеичъ, задыхаясь отъ ярости.—Онъ еще не знаетъ, каковъ я… Я ему покажу, проклятому Ершу Ершовичу! Онъ будетъ меня поминать, разбойникъ…
— Не слушай его!—крикнулъ трубочисту изъ воды Ершъ Ершовичъ.—Все-то онъ вретъ…
— Я вру?—оралъ Воробей Воробеичъ.—А кто червяка нашелъ? Я вру!.. Жирный такой червякъ! Я его на берегу выкопалъ… Сколько трудился… Ну, схватилъ его, и тащу домой, въ свое гнѣздо. У меня семейство,—долженъ и кормъ носить… Только вспорхнулъ съ червякомъ надъ рѣкой, а проклятый Ершъ
