— Какъ это тебѣ не надоѣстъ въ водѣ сидѣть?—часто удивлялся Воробей Воробеичъ.—Мокро въ водѣ,—еще простудишься…
Ершъ Ершовичъ удивлялся, въ свою очередь:
— Какъ тебѣ, братъ, не надоѣстъ летать? Вонъ какъ жарко бываетъ на солнышкѣ: какъ разъ задохнешься. А у меня всегда прохладно. Плавай себѣ, сколько хочешь. Небойсь, лѣтомъ всѣ ко мнѣ въ воду лѣзутъ купаться… А на крышу кто къ тебѣ пойдетъ?
— И еще какъ ходятъ, братъ!.. У меня есть большой пріятель—трубочистъ Яша. Онъ постоянно въ гости ко мнѣ приходитъ… И веселый такой трубочистъ,—все пѣсни поетъ. Чиститъ трубы, а самъ напѣваетъ. Да еще присядетъ на самый конекъ отдохнуть, достанетъ хлѣбца и закусываетъ; а я крошки подбираю. Душа въ душу живемъ… Я, вѣдь, тоже люблю повеселиться.
У друзей и непріятности были почти одинаковыя. Напримѣръ, зима:—какъ зябъ бѣдный Воробей Воробеичъ! Ухъ, какіе холодные дни бывали! Кажется, вся душа готова вымерзнуть. Нахохлится Воробей Воробеичъ, подберетъ подъ себя ноги, да и сидитъ. Одно только спасенье—забраться куда-нибудь въ трубу и немного погрѣться. Но и тутъ бѣда.
