лось большое огорченіе. Козявочка даже обидѣлась. Помилуйте, она была увѣрена, что все принадлежитъ ей и создано для нея, а тутъ другіе то же самое думаютъ. Нѣтъ, что-то не такъ… Не можетъ этого быть.
Летитъ Козявочка дальше и видитъ—вода.
— Ужъ это мое!—весело запищала она.—Моя вода… Ахъ, какъ весело!.. Тутъ и травка, и цвѣточки.
А навстрѣчу Козявочкѣ летятъ другія козявочки!
— Здравствуй, сестрица!..
— Здравствуйте, милыя… А то ужъ мнѣ стало скучно одной летать. Что вы тутъ дѣлаете?
— А мы играемъ, сестрица… Иди къ намъ. У насъ весело… Ты недавно родилась?
— Только сегодня… Меня чуть Шмель не ужалилъ; потомъ я видѣла Червяка… Я думала, что все мое, а они говорятъ, что все ихнее.
Другія козявочки успокоили гостью и пригласили играть вмѣстѣ. Надъ водой козявки играли столбомъ: кружатся, летаютъ, пищатъ. Наша Козявочка задыхалась отъ радости и скоро совсѣмъ забыла про сердитаго Шмеля и серьезнаго Червяка.
— Ахъ, какъ хорошо!—шептала она въ
