ней подползла божья коровка, настоящая божья коровка, такая красненькая, съ черными пятнышками, съ черной головкой и такими тоненькими, черными усиками, и черными, тоненькими ножками.
— Аленушка, полетимъ,—шепнула Божья Коровка, шевеля усиками.
— У меня нѣтъ крылушекъ, Божья Коровка!
._Illustration_p._121.jpg)
— Садись на меня…
— Какъ же я сяду, когда ты маленькая?
— А вотъ, смотри…
Аленушка начала смотрѣть и удивлялась все больше и больше. Божья Коровка расправила верхнія жесткія крылья и увеличилась вдвое; потомъ распустила тонкія, какъ паутина, нижнія крылушки, и сдѣлалась еще больше. Она росла на глазахъ у Аленушки, пока не превратилась въ большую-большую, въ такую большую, что Аленушка могла свободно сѣсть къ ней на спинку, между красными крылушками. Это было очень удобно.
— Тебѣ хорошо, Аленушка?—спрашивала Божья Коровка.
— Очень…
