лем песен. Разумеется, эта история с тех пор, как нищий утвердил ее бытие в том-же трактире, приняла очертания грубой и плоской сплетни, но сущность оставалась нетронутой. „С тех пор так ее и зовут — сказал Меннерс, — „зовут ее Ассоль Корабельная.
Грэй машинально взглянул на Летику, продолжавшего быть тихим и скромным, затем его глаза обратились к пыльной дороге, пролегающей у трактира, и он ощутил как бы удар — одновременный удар в сердце и голову. По дороге, лицом к нему, шла та самая Корабельная Ассоль, к которой Меннерс только что отнесся клинически. Удивительные черты ее лица, напоминающие тайну неизгладимо волнующих, хотя простых слов, предстали перед ним, теперь, в свете ее взгляда. Матрос и Меннерс сидели к окну спиной, но, чтобы они случайно не повернулись, Грэй имел мужество отвести взгляд на рыжие глаза Хина. После того, как он увидел глаза Ассоль, рассеялась вся косность Меннерсова рассказа. Между тем, ничего не подозревая, Хин продолжал:
— Еще могу сообщить вам, что ее отец сущий мерзавец. Он утопил моего папашу,
