государя самодержавною высокою рукою въ подданствѣ навѣки неотступно и служить ему великому государю вѣрно и всякого добра хотѣть безо всякіе хитрости, и противъ ево великого государя непослушниковъ стояти и съ ними битись нещадя головъ своихъ. И того же часу полковникъ Василей Золотаренко велѣлъ стрѣлять изо всего наряду, что есть въ Нѣжинѣ. А къ вѣрѣ они, полковникъ и протопопъ Максимъ и всѣ Нѣжинскіе жители, духовного чину и мирского, приведены до приходу въ Нѣжинъ боярина и воеводъ князя Алексѣя Никитича съ товарыщи, при Иванѣ Жидовиновѣ да при головѣ стрѣлецкомъ Иванѣ Зубовѣ. А объявя милость великого государя полковнику и всѣмъ Нѣжинскимъ жителемъ духовного чину и мирского, бояринъ и воеводы князь Алексѣй Никитичь съ товарыщи и съ ратными людьми вышли изъ города и стали обозомъ блиско города, а въ городѣ велѣли быть стрѣлецкимъ головамъ Ѳедору Александрову да Олексѣю Мещеринову съ приказы, и въ гороцкихъ воротехъ и по городу на караулехъ велѣли быть стрѣльцомъ тѣхъ приказовъ попрежнему.
И того же числа въ государевѣ царевѣ и великого князя Алексѣя Михайловича, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержца, грамотѣ къ боярину и воеводѣ ко князю Алексѣю Никитичю писано: указалъ великій государь царь и великій князь Алексѣй Михайловичь, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержецъ, Войсковой радѣ быти при немъ бояринѣ при князѣ Алексѣѣ Никитичѣ въ Нѣжинѣ или въ Переясловлѣ; а въ товарыщахъ съ нимъ бояриномъ и воеводою быти боярину и намѣстнику Бѣлоозерскому Василью Борисовичю Шереметеву да окольничему и намѣстнику Бѣлогородцкому князю Григорью Григорьевичю Ромодановскому да дьякомъ — думному Ларіону Лопухину да Ѳедору Грибоѣдову; и думной дьякъ Ларіонъ Лопухинъ съ Москвы отпущенъ будетъ вскорѣ; а стольнику и воеводѣ князю Ѳедору Куракину да окольничему и воеводѣ Андрѣю Васильевичю Бутурлину и сходнымъ воеводамь, окольничему князю Петру Алексѣевичю Долгоруково, съ товарыщемъ и съ ратными людьми быти съ стольникомъ со княземъ Ѳедоромъ Куракинымъ для береженья съ ратными людми. И великого государя указъ о томъ къ нимъ ко всѣмъ посланъ.
Да къ боярину же и воеводѣ ко князю Алексѣю Никитичю присланы великого государя жалованные грамоты, писаны одна къ Юрью Хмельницкому, а другая къ полковникомъ, къ Нѣжинскому, къ Василью Золотаренку да къ Переясловскому къ Тимоѳѣю Цецурѣ и всѣмъ полковникомъ; а велѣно государеву жалованную грамоту къ Юрью Хмельницкому послати съ кѣмъ доведетца, а полковникомъ жалованную грамоту отдать въ то время, какъ они къ боярину и воеводамъ съѣдутца. И великого государя грамота къ Юрью Хмельницкому послана. И къ великому государю царю и великому князю Алексѣю Михайловичю, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержцу, о томъ писано.
Да говорилъ въ Нѣжинѣ боярину и воеводамъ князю Алексѣю Никитичю Трубецкому съ товарыщи полковникъ Нѣжинской Василей Золотаренко, Черниговской Аникей Силинъ, Прилуцкой Ѳедоръ Терешенко, чтобъ бояринъ и воеводы князь Алексѣй Никитичь съ товарыщи шли въ Переясловль, а имъ бы полковникомъ съ своими полки итти въ Кіевѣ, а изъ Кіева съ государевыми ратными людьми итти бъ имъ на Ляховъ и на за-Днѣпрскіе полки, которые великому государю непослушны; а какъ де они бояринъ и воеводы князь Алексѣй Никитичь съ товарыщи великого государя съ ратными людми придутъ въ Переясловль, а они полковники съ своими полки придутъ въ Кіевъ, и они де полковники чаютъ того, что и за-Днѣпрскіе
