стоятъ: и полковникъ Зеленской противъ письма моего (писалъ) ко мнѣ, что онъ царскому величеству вѣчной слуга неотступно. А паша Селистрейской Дунай перешолъ со многими Турскими людьми и стоитъ въ Волоской землѣ въ Тягинѣ, а Крымской ханъ стоитъ въ собраньѣ подъ Чернымъ лѣсомъ, отъ Чегирина въ сорокѣ верстахъ, хотятъ приходить вскорѣ большимъ собраньемъ царского величества на Черкаскіе городы; а Поляки стоятъ на зборѣ подъ Каменцомъ Подольскимъ, а ожидаютъ къ себѣ короля съ ратными съ Польскими и съ цысарскими людьми; а кой часъ король съ Татары сойдетца, и они хотятъ бить на Черкаскіе городы разомъ. Да Молдавского и Мутьянского владетелей посланцы присланы ко мнѣ и ко всему Войску Запорожскому, чтобъ намъ быть съ ними въ вѣчномъ миру, и мы имъ не вѣримъ. А какъ гетмана Богдана Хмельницкого похоронимъ, и у насъ будетъ о новомъ гетманѣ рада, кого выбрать; а мнѣ Богданъ Хмельницкой, умираючи, приказывалъ быть надъ сыномъ его опекуномъ, и я, помня приказъ, сына его не покину; и полковники и сотники и все Войско Запорожское говорятъ, чтобъ быть мнѣ гетманомъ, покамѣсть Юрьи Хмельницкой въ возрастѣ и въ совершенномъ умѣ будетъ; а послѣ рады тотчасъ будемъ писать къ великому государю царю и великому князю Алексѣю Михайловичю, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержцу, о его государевыхъ великихъ войсковыхъ дѣлехъ; также и духовенство отъ себя пошлютъ къ великому государю святѣйшему Никону, патріарху Московскому и всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи, о всякихъ духовныхъ дѣлехъ и о постановленьѣ на Кіевскую митрополію архимандрита Печерского отца Инокентія Гизеля.
И августа въ 26 день была у полковниковъ и у всего Войска Запорожского рада, и выбрали быть гетманомъ надъ Войскомъ Запорожскимъ писарю Ивану Выговскому, и булаву ему царского величества дали и говорили, чтобъ онъ великому государю царю и великому князю Алексѣю Михайловичю, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержцу, служилъ вѣрно и надъ Войскомъ Запорожскимъ былъ гетманомъ и добрую имъ справу чинилъ. И, принявъ царского величества булаву, гетманъ Иванъ Выговской говорилъ въ войско: ся царского величества булава доброму на ласку, а злому на карность, а манить я въ Войску никому не буду, коли вы меня въ гетманы обрали; а Войско Запорожское безъ страха быть не можетъ. Да на радѣ жъ полковники и сотники и атаманы и войты и бурмистры говорили, чтобъ онъ, новообраный гетманъ Иванъ Выговской, вычелъ на радѣ имъ всѣмъ вслухъ великого государя царя и великого князя Алексѣя Михайловича, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержца, жаловальную грамоту, чтобъ вѣдали всѣ, на какихъ воляхъ пожалованы они отъ царского величества. И гетманъ Иванъ Выговской царского величества жаловальную грамоту всѣмъ вслухъ вычелъ, на какихъ воляхъ отъ царского величества они пожалованы. И выслушавъ царского величества жаловальную грамоту, полковники и сотники и отаманы и войты и буймистры на милости государской челомъ ударили: рады де ему великому государю царю и великому князю Алексѣю Михайловичю, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи самодержцу, служить всѣмъ Войскомъ Запорожскимъ вѣчно, чтобъ де онъ, великій государь, ихъ неприятелемъ не выдалъ, своихъ царского величества ратныхъ людей къ нимъ на помочь прислалъ.
Послѣ рады, слышелъ я, Илѣйко, у полковниковъ и у сотниковъ, что присланъ къ нимъ отъ Поляковъ посолъ Биневской съ тѣмъ, чтобъ они Черкасы были у нихъ Поляковъ по прежнему въ подданстве; и у насъ де того и въ мысли нѣтъ, чтобъ у нихъ быть въ подданстве; рады вѣчно служить царскому
