написанъ: Ближнему окольничему и оружейничему и намѣстнику Ржевскому Богдану Матвѣевичю Хитрово. Этотъ послѣдній списокъ озаглавленъ такъ: Списокъ съ Бѣлоруского листа, что писалъ къ окольничему и оружейничему къ Богдану Матвѣевичю Хитрово Мгарской игуменъ Викторъ Загоровскій въ нынѣшнемъ во 166-мъ году, августа въ 10 день.
II. Божіею милостію великому государю святѣйшему Никону, царствующаго града Москвы и всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи патріарсѣ, господину пастырю и благодетелю моему, смиренный Викторъ Загоровскій, игуменъ съ братьею монастыря Мгарского, всегдашній богомолецъ и недостойный послушникъ.
Кое воздамъ архіерейству твоему благодареніе за сицево благодѣяніе, яже паче достоинства моего? Въ настоящемъ семъ времени во истинну ниже худый азъ, ни сожителствующіи мнѣ воздати возможемъ, точію припадаемъ до общаго всѣмъ Мздовоздателя, усердно моля, дабы Онъ благополучнымъ святительство твое обдаривши долгоденствіемъ, къ лѣнотѣ святительскаго престола, хранилъ въ мирѣ цѣло, честно, здраво правяще слово своея истинны. Имѣючи я въ доброй памяти приказъ святительства твоего, промышлялъ есмь доволно о томъ учинити, и такъ въ монастырѣ еще не осмотрился и поѣхалъ вскорѣ до Чигнрина, гдѣ благословеніе архіерейское отъ святительства твоего его милости пану Ивану Выговскому, гетману Войска его царского величества Запорожского, привезъ есми, ласку и любовь похвалялъ святительства твоего отческую, о чемъ онъ вельми благодаренъ былъ. Предложилъ есмь ему все, что мнѣ святительство твое приказалъ; что онъ вскорѣ на то отвѣщалъ, вѣдомо чиню. Говорилъ то съ великою жалостью: сказываетъ, что де меня облыгаютъ передъ его царскимъ величествомъ и предъ твоимъ святительствомъ, будто бы имѣлъ присягу и вѣрность ламати, что никогда то не имѣетъ быть, только чтобъ де меня никакова отъ присланныхъ не была обида, а я де вѣрнымъ и желательнымъ его царскому величеству и твоему святительству пребываю слугою. Вторую сказалъ обиду, которая встрѣтила отъ Василья Борисовича Шереметева, что не только мѣщанъ вязитъ, вымыслы чинитъ, но и козаковъ и духовенство обидитъ наше, жесточится даромъ, и маетности церковные отбирати похваляется, что отнюдь всего исписати немочно. А на останокъ и то себѣ за досаду имѣетъ гетманъ, что Василей Борисовичь Шереметевъ гетманомъ ся называетъ, а его ни во что ставитъ, что если съ вѣдомостью ль его царского величества чинитъ, не вѣдаетъ. Третью имѣетъ досаду на князя Григорья Григорьевича Ромодановского, что въ землю его царского величества пришедъ межъ городовь Черкаскихъ, о себѣ ему вѣдома не далъ и Барабаша привелъ, чѣмъ вельми люди и городы повсполошилъ, и съ нимъ не ссылался, а что большея — не только тѣхъ непріятелей его, Барабаша и иныхъ, при себѣ держитъ и ему не отдаетъ; но и листы поспольству бунтуючіе писати поволилъ. На останокъ имѣетъ гетманъ вѣдомость отъ козаковъ, такъ и отъ людей Московскихъ, которые и нынѣ при немъ живутъ, что и на него похваляется, хотя похватить, чего онъ опасается, орды подъ Чигиринъ собралъ Татарскіе; будетъ ли милость его царского величества и твоего святительства заступленье, что обидъ ему много ссталось, вскорѣ отпустити готовъ. Къ тому жъ опасается о милости его царского величества и твоего святительства, что ни на которое писмо отвѣту не имѣлъ: писалъ, сказываетъ, жалобу чиня его царскому величеству, что его шурина убито — ничего на то нѣтъ; писалъ, снесши Пушкаря, черезъ Василья Петровича Кикина, и на то ничего
