лянная дверь, ведущая во внутреннiе покои, отворилась и въ комнату вошелъ негръ прислужникъ, низко кланяясь гостямъ. Хозяинъ привсталъ съ дивана, быстро надѣлъ туфли и, выпрямившись, обратился къ намъ съ рѣчью. Драгоманъ перевелъ его приглашенiе къ трапезѣ. Пока онъ вполголоса, какъ-будто подсказывая, передаетъ витiеватое содержанiе рѣчи, гласящей, „что этотъ день посѣщенiя отцовскаго дома знатными иностранцами будетъ вписанъ нѣжными строками въ его признательное сердце“, я стараюсь придумать что-нибудь въ томъ же духѣ. Привѣтствiе окончено, гости садятся и мы слѣдуемъ ихъ примѣру. Прислужники въ синихъ халатахъ, съ бѣлыми полотенцами черезъ плечо, быстро разносятъ въ металлическихъ кувшинахъ воду для омовенiя. Каждый изъ насъ поочередно, вслѣдъ за хозяиномъ, наклоняется надъ мѣднымъ тазомъ, своеобразной дамасской работы. Устройство его довольно замысловато: въ широкую чашу восточной умывальницы вставлено второе выпуклое дно, сплошь просѣченное сквознымъ рисункомъ. Въ центрѣ его припаяна небольшая чаша, въ которую кладется душистое мыло мѣстнаго производства, обладающее особенностью удивительно мягчить кожу. Мыльная вода при омовенiи стекаетъ черезъ отверстiе верхняго дна, и такимъ образомъ внутренность умывальницы всегда чиста, пока тазъ не переполненъ.
Арабъ считаетъ неприличнымъ подавать гостю сосудъ, в которомъ были бы видны слѣды омовенiя предшественника. Отеревъ руки полотенцемъ и слегка освѣживъ лицо, присутствующiе кланяются хозяину и затѣмъ каждый другъ другу. Молодой Саидъ-эфенди жестомъ приглашаетъ насъ въ столовую. Этикетъ требуетъ, чтобы мы-гости - шли впереди, а хозяинъ замыкаетъ шествiе. Я оглядываюсь - насъ пятнадцать человѣкъ, не считая трехъ слугъ и драгомана. Послѣдний становится у меня за стуломъ въ качествѣ переводчика. Размѣщаемся на мѣстахъ, указанныхъ хозяиномъ, хотя онъ предупреждаетъ, „что за его столомъ всѣ дорогiе гости одинаково близки его сердцу“.
Низкая, широкая скамейка, на которой садятся туземцы, поджавъ по восточному обычаю подъ себя ноги, покрыта грубымъ ковромъ. Длинный, сравнительно невысокiй столъ безъ скатерти, чисто выскобеленъ, вымытъ и какъ-будто натертъ воскомъ. Деревянная посуда, оригинальныя блюда, плетеныя изъ пестрой соломы, ложки, двурогiя вилки и полное отсутствiе ножей и солонокъ характеризуютъ арабскую трапезу. На столѣ, между глиняными кувшинами съ холодной водой, мнѣ бросились въ глаза только-что срѣзанные зеленые померанцы, удивительно душистые. Фрукты эти предназначены для прохладительныхъ напитковъ, которыми арабъ имѣетъ обыкновенiе запивать почти каждый глоток пищи. Привыкшiе къ вину, мы замѣчаемъ со смущенiемъ, что на столѣ нѣтъ ни одной бутылки. По магометанскому за-
