тѣмъ, смотрясь въ зеркало, произносилъ про себя молитву. Сдѣлавъ нѣсколько земныхъ поклоновъ, молящійся удаляется изъ храма, его мѣсто занимаетъ другой и т. д.
Внѣшность шинтоистскаго храма поражаетъ такой же простотой, какъ и внутреннее убранство его. Послѣ „храма бронзоваго коня“ я видѣлъ здѣсь нѣсколько храмовъ, похожихъ съ виду на большіе деревянные сараи, крытые черепицей. Эти храмы стоятъ обыкновенно въ глубинѣ дворовъ и окружены зеленью и деревьями.
Особенно часто встрѣчаются храмы, посвященные богу риса и покровителю семейной жизни, Инари. Это — божество наиболѣе популярное въ Японіи, странѣ по преимуществу земледѣльческой.
Передъ входомъ воздвигнуты священные портики („торіи“), каменные или деревянные, къ которымъ прибита дощечка съ изображеніемъ лисицы, считающейся посланницей Инари.
У воротъ, ведущихъ въ обширный храмовой дворъ, стоятъ деревянныя раскрашенныя фигуры японцевъ въ старинныхъ костюмахъ, вооруженныхъ луками и стрѣлами. Это — сторожевые боги: У-дайджинъ и Са-дайджинъ, то-есть правый и лѣвый министръ бога Инари.
Внутри храма, посвященнаго этому богу, кромѣ зеркала, по обыкновенію, нѣтъ ничего. Въ одномъ только мѣстѣ, въ углубленіи храма, стоитъ небольшой лакированный ящикъ, въ которомъ, какъ оказалось, хранится изображеніе Инари, показываемое японцамъ по праздникамъ. Въ противоположность шинтоистскимъ храмамъ, буддійскіе храмы изобилуютъ идолами, и въ честь каждаго изъ нихъ ежегодно даются торжественныя празднества. Изображенія Будды бываютъ иногда гигантскихъ размѣровъ.
Раннимъ утромъ 12-го декабря 1890 года я простилась съ моимъ милымъ Іокагамскимъ отелемъ. Унылый видъ представлялъ городъ въ 6 часовъ утра: послѣ ночного ливня дома глядѣли мрачно, жизнь еще не проснулась, и только немногіе, спѣшащіе на вокзалъ, курумы нарушали изрѣдка окрестную тишину. На вокзалѣ было мало народу. Мы съ сыномъ оказались единственными европейскими пассажирами. По представленіи паспорта въ кассу, мнѣ сейчасъ же выдали билеты. До отхода поѣзда оставалось еще минуть двадцать. Въ каминѣ залы I и II класса привѣтливо трещалъ огонекъ. Нѣсколько японцевъ съ заспанными лицами жались по угламъ или пересматривали туземныя газеты, заваливавшія большой столъ, стоящій посреди залы. Наконецъ, подали поѣздъ. Не дожидаясь звонковъ, я усѣлась въ вагонъ II-го клас-
