не всегда осмотрительно прилагала его начала к обыкновенным жизненным отношениям.
В то же самое время в Германии влияние эпохи возрождения сказалось в том, что мало-помалу стали оставлять схоластический прием итальянских юристов и обратились снова к источникам. Но главная цель занятия римскими источниками у германских юристов было применение римского права в судах. Это так называемая школа практиков, господствовавшая в Германии с 17-го века и почти до конца 18-го.
Более знаменитыми учеными юристами этого направления были: Карнцов (1565—1624), Шильтер (1632—1705), Стрик (1640—1710), Бёмер (1674—1749).
Практики не занимались ни распознаванием сущности институтов, ни научным развитием права вообще. Для них главным было уже даже не communis opinio doctorum, а usus fori, судебная практика, т. е. совокупность положений, применяемых в суде, происхождения как чужеземного, так и туземного.
Немецкие юристы 18-го века лишены были не только исторического, но и чисто систематического смысла. История права представлялась для одних памятниками заблуждений человеческого ума, для других — бесполезным сборником неприложимых древностей[1].
Правда, за это время проявлялись кое-какие попытки к историческому исследованию даже чисто германского права, но попытки эти не нашли отголоска. Таковы были труды Conring’a (1606—1684) и Justus Möser’a в 18 веке. См. Franken. Roman. u. Germ., p. 39—43.
Подобное направление, понятно, не могло прогрессировать науки права и правовое состояние в Германии оставалось по-прежнему весьма неудовлетворительным. Достаточно сказать, что высший имперский суд оставил за собой 30,000 нерешенных дел. Такое жалкое состояние юриспруденции вызывало по временам жалобы отдельных юристов (напр., Гейнекция)[2] и зародило мысль о кодификации. Об ней говорил Цазий младший и Лейбниц.
Недовольство исследованиями положительных источников права, т. е. римского права, при общем рационалистическом
