В науке весьма спорно: может ли совокупность вещей, как таковая, быть объектом прав. Многие полагают, что объектами всегда будут только res singulae, составляющие эти совокупности, допуская самое большее возможность востребовать их одним иском, ради практического удобства (см. Girtanner в Jahrb. f. d. Dogmatik. B. 3. H. 1, p. 95 и след. Новейшие воззрения по вопросу см. у Windscheid’а Pand. I § 137 п. 6).
Источники называют эти предметы словом universitas; новейшая же наука, для отличия этой совокупности отдельных вещей от вещей составных, называемых в источниках также universitas[1], дает последним название universitas rerum cohaerentium, а первым — universitas rerum distantium. Правовое положение той и другой universitas во многом различно, как напр., в учении о владении и давности.
Universitas rerum dist. в науке, начиная со времен глоссаторов, противополагают под названием universitas facti, hominis, так называемому universitas juris, под которой разумеется совокупность вещей (как телесных, так и бестелесных, или обоего рода), вместе с принадлежащими к ним долгами, рассматриваемая как одно целое, напр. hereditas, dos, peculium[2].
По вопросу о признаках, по которым следует различать universitates facti от univers. juris, писатели расходятся. Так, одни писатели видят в univers. facti совокупности, которые сами собою ясны, так что всякий может их принять за таковые, тогда как univers. juris будут совокупности, признанные таковыми юридической нормой (см., напр., Hesser. Personnes morales, p. 45, 46). Другие понимают под univers. facti совокупности, обусловленные природой своей, тогда как univers. juris могут быть схвачены только мыслью (см., напр., v. Wetter. Droit romain I, p. 125, 126). Так как деление это не имеет существенного юридического значения, то достаточно условиться лишь в понимании состава совокупности под тем или другим названием. Поэтому, согласно уже воззрению Тибо (System d. Pandectenrechts, I § 175), Макельдея (Lehr. d. röm. Rechts § 150) и др. мы будем под univers. facti разуметь совокупности лишь предметов материальных, а под univers. juris — совокупности, которые могут заключать в себе и res incorporales, права и обязательства.
Различие в правовом положении между обоими видами universitates видели обыкновенно в том, что только к universitas juris применялось правило, res succedit in locum pretii et pretium in locum rei, а также in rem actio universalis. Но теперь большинство ученых (см. статью Hasse в Civ.
