p. 63, 69 и след.) допускают самостоятельное существование воли вне телесных оболочек. Самое происхождение этой воли они объясняют тем, что в данной совокупности имущества объективируется воля отдельных физических лиц, воля предполагаемая или ясно выраженная в самом определении цели данного имущества. Воля эта, объективируясь, приобретает самостоятельное существование и господствует над данным имуществом. Значит, воля и будет субъектом прав в т. н. юридических лицах, которым Цительман (p. 112) дает такое определение: юридические лица суть бестелесные воли. Самостоятельное существование объективированной воли — такое трудно понимаемое искусственное построение, что даже допуская возможность ясного представления воли, которая не будет волею определенного человека, мы не колеблясь станем на сторону теории персонификации, которая не навязывает юрид. лицу того, чего, по здравому разуму, оно иметь не может, а лишь распространяет на него качества, принадлежащие одному человеку. (Критику данного воззрения см. у Böhlau. Zur Lehre v. den jurist. Personen в Archiv f. d. civ. Praxis B. 56, p. 351—360).
Наряду с попытками конструировать юридич. лица, как нормальные субъекты прав, мы должны упомянуть о воззрении Иеринга (Geist des röm. Rechts 3 Th. 1 Abth. 2 ed., p. 218—220; p. 341—346). Не путем критического анализа прежних конструкций доходит Иеринг до своего оригинального воззрения на юридические лица. Нет, оно составляет строгий логический вывод из его учения о гражданских правах вообще. Понятие интереса, лежащее в основе этого учения, заставляет принимать Иеринга положение, что только человек может быть субъектом прав, а следовательно, теории фингированных лиц и бессубъектных прав в основе несостоятельны. Что же такое юридич. лицо по Иерингу? Иеринг не мог отвергать того, что т. наз. нами юридические лица являются в гражданском обороте, как самостоятельные субъекты прав и обязанностей; но в то же время его теория гражданских прав не могла допустить буквального признания за ними субъектов правовых, т. к. юридическое лицо, как такое, вполне неспособно к пользованию, не может иметь интересов и целей, не может поэтому иметь и прав, ибо о правах можно говорить лишь тогда, когда они достигают своего назначения — служить интересам управомоченного лица (p. 342). Из этой дилеммы Иеринг выходит следующим образом: настоящими правовыми субъектами будут те физические лица, которым предназначается пользование, т. e. destinati; но так как не всегда удобно предоставить им же и осуществление прав частично по этому пользованию, то искусственно создается особый механизм, называемый юридич. лицом. Назначение его «фигурировать вовне» в качестве субъекта данного имущества, с единственною целью облегчить гражданский оборот по этому имуществу: вступать в сделки, совершать приобретения, принимать на себя долги, преследовать в суде и т. п. Но это лишь внешнее выражение субъективности юридического лица, как такового; по внутренней же сущности не оно является истинно управомоченным, а отдельные физические лица, которым предназначается пользование, destinati. Оставляя в сто-
