прочимъ одно общее заглавіе: «Принципы, лежащіе въ основаніи философскихъ изслѣдованій». Очевидно, онѣ должны были составить одно цѣлое.
Имѣя въ виду свою обширную схему. Смитъ приступалъ къ выполненію ея съ разныхъ концовъ. Этюду по истории астрономіи предпосланы общія разсужденiя о чувствѣ удивительнаго и чудеснаго, а также о возникновеніи философіи; но и эта работа осталась неоконченной, хотя ее только одну изъ всѣхъ оставленныхъ рукописей Смитъ считалъ стоющей изданiя и то больше, какъ отрывокъ изъ задуманнаго въ юности труда. Два же другіе отрывка занимаютъ по нѣсколько страницъ и не имѣютъ никакого общаго значенія. Въ «Разсужденіи относительно первоначальнаго образованiя языков», законченной работы, Смитъ обнаруживаетъ свою обычную способность пояснять примѣрами устанавливаемыя положенія. Онъ доказываетъ, что языкъ становится тѣмъ проще по своимъ основнымъ правиламъ и принципамъ, чѣмъ сложнѣе онъ дѣлается по своему строенью, и проводитъ параллель между постепеннымъ усовершенствованіемъ языка и постепеннымъ усовершенствованіемъ машины; какъ въ машинномъ дѣлѣ, такъ и въ языкѣ обнаруживается стремленіе множество отдѣльныхъ силъ и началъ замѣнять одною силою, однимъ принципомъ, вызывающимъ множество послѣдствій. Однако эти упрощенія вмѣсто того, чтобы дѣлать средства, которыми располагаетъ языкъ для достиженія своей цѣли, болѣе совершенными, дѣлаютъ ихъ на самомъ дѣлѣ менѣе совершенными. Въ этюдѣ «О подражаніи, проявляющемся въ, такъ называемыхъ подражательных искусствахъ» Смитъ толкуетъ о живописи, скульптурѣ, музыкѣ, танцахъ, поэзіи съ точки зрѣнія подражанія, которое лежитъ въ основаніи ихъ и сопоставляетъ эти искусства одни съ другими; по стилю этотъ этюдъ сильно напоминаетъ «Теорію нравственныхъ чувствъ», но, разсматриваемый въ цѣломъ, онъ долженъ быть поставленъ много ниже послѣдняго произведенія. Наконецъ намъ остается упомянуть еще объ опытѣ Смита о «Внешнихъ чувствахъ» и «О сходствѣ между нѣкоторыми англійскими и итальянскими стихами». Всѣ эти работы въ настоящее время интересны лишь, какъ свидѣтельство того, насколько широки и разнообразны были умственные интересы мыслителя, положившаго основанiя такой дѣловой и узкой, по мнѣнію многихъ, науки, какъ политическая экономія. Отъ вопросовъ о бытiи міра до вопросовъ о танцахъ все интересовало его. Такимъ именно бываетъ и долженъ быть всякій
прочим одно общее заглавие: «Принципы, лежащие в основании философских исследований». Очевидно, они должны были составить одно целое.
Имея в виду свою обширную схему. Смит приступал к выполнению её с разных концов. Этюду по истории астрономии предпосланы общие рассуждения о чувстве удивительного и чудесного, а также о возникновении философии; но и эта работа осталась неоконченной, хотя ее только одну из всех оставленных рукописей Смит считал стоящей издания и то больше, как отрывок из задуманного в юности труда. Два же другие отрывка занимают по несколько страниц и не имеют никакого общего значения. В «Рассуждении относительно первоначального образования языков», законченной работы, Смит обнаруживает свою обычную способность пояснять примерами устанавливаемые положения. Он доказывает, что язык становится тем проще по своим основным правилам и принципам, чем сложнее он делается по своему строенью, и проводит параллель между постепенным усовершенствованием языка и постепенным усовершенствованием машины; как в машинном деле, так и в языке обнаруживается стремление множество отдельных сил и начал заменять одною силою, одним принципом, вызывающим множество последствий. Однако эти упрощения вместо того, чтобы делать средства, которыми располагает язык для достижения своей цели, более совершенными, делают их на самом деле менее совершенными. В этюде «О подражании, проявляющемся в, так называемых подражательных искусствах» Смит толкует о живописи, скульптуре, музыке, танцах, поэзии с точки зрения подражания, которое лежит в основании их и сопоставляет эти искусства одни с другими; по стилю этот этюд сильно напоминает «Теорию нравственных чувств», но, рассматриваемый в целом, он должен быть поставлен много ниже последнего произведения. Наконец нам остается упомянуть еще об опыте Смита о «Внешних чувствах» и «О сходстве между некоторыми английскими и итальянскими стихами». Все эти работы в настоящее время интересны лишь, как свидетельство того, насколько широки и разнообразны были умственные интересы мыслителя, положившего основания такой деловой и узкой, по мнению многих, науки, как политическая экономия. От вопросов о бытии мира до вопросов о танцах все интересовало его. Таким именно бывает и должен быть всякий
