гея своей извѣстности, а Юмъ оканчивалъ свое земное поприще, онъ умиралъ. Мы не погрѣшимъ противъ біографіи Смита, если остановимся подольше на этомъ моментѣ; тѣмъ болѣе, что тутъ запутывается одно обстоятельство, имѣющее большее значеніе и для характеристики самого Смита.
Смита, какъ мы знаемъ, готовили къ духовному званію, но онъ отказался отъ мысли быть священникомъ и пошелъ по другому пути. Каковы были его дальнѣйшія отношенія къ англиканской церкви, не совсѣмъ ясно, да это и не представляетъ особенной важности, такъ какъ общій складъ его воззрѣній самъ собою обрисовывается изъ его произведеній. Но бываютъ обстоятельства, когда человѣкъ долженъ поступить опредѣленно и рѣшительно, не стѣсняясь тѣмъ, что онъ можетъ задѣть кого-нибудь или что- нибудь и повредить своимъ интересамъ или репутаціи. Въ особенности такіе поступки бываютъ нравственно обязательны въ дѣлахъ дружбы. Умирающій человѣкъ проситъ своего друга исполнить его предсмертную волю, а этотъ другъ отказывается страха ради іудейскаго. Какъ отнестись къ такому поступку? Нѣчто подобное именно и случилось со Смитомъ. Онъ испугался англійскихъ епископовъ и суевѣрій англиканской церкви и омрачилъ свою дружбу съ великимъ человѣкомъ непозволительнымъ поступкомъ. Юмъ, умирая, хотѣлъ завѣщать Смиту изданіе своихъ извѣстныхъ «Діалоговъ», которые онъ издалъ бы самъ, какъ онъ писалъ въ письмѣ, если бы могъ разсчитывать прожить еще нѣсколько лѣтъ. Смитъ очевидно былъ недоволенъ такимъ порученіемъ и требовалъ отъ Юма, чтобы тотъ предоставилъ на его усмотрѣніе издать или вовсе не издавать этой книги. Онъ намѣревался сохранить рукопись «самымъ тщательнымъ образомъ», но не издавать ее, а передъ своей смертью возвратить родственникамъ Юма. Конечно это было не въ интересахъ послѣдняго, и онъ освободилъ Смита отъ столь тяжелаго для него порученія. А между тѣмъ едвали можно сомнѣваться, что Смитъ раздѣлялъ взгляды, изложенные въ упомянутыхъ «Діалогахъ». У человѣка хватило силы перевернуть экономическую политику европейскихъ государствъ, и не хватило храбрости пойти на встрѣчу англійскому «cant'y», этому типичному образцу ханжества и святошества! «Діалоги» были изданы въ 1779 году, т. е. задолго еще до смерти Смита, и едвали нужно прибавлять, что они нисколько не повредили интересамъ Юма; мы говоримъ, само собою понятно, не о матеріальныхъ или
гея своей известности, а Юм оканчивал свое земное поприще, он умирал. Мы не погрешим против биографии Смита, если остановимся подольше на этом моменте; тем более, что тут запутывается одно обстоятельство, имеющее большее значение и для характеристики самого Смита.
Смита, как мы знаем, готовили к духовному званию, но он отказался от мысли быть священником и пошел по другому пути. Каковы были его дальнейшие отношения к англиканской церкви, не совсем ясно, да это и не представляет особенной важности, так как общий склад его воззрений сам собою обрисовывается из его произведений. Но бывают обстоятельства, когда человек должен поступить определенно и решительно, не стесняясь тем, что он может задеть кого-нибудь или что-нибудь и повредить своим интересам или репутации. В особенности такие поступки бывают нравственно обязательны в делах дружбы. Умирающий человек просит своего друга исполнить его предсмертную волю, а этот друг отказывается страха ради иудейского. Как отнестись к такому поступку? Нечто подобное именно и случилось со Смитом. Он испугался английских епископов и суеверий англиканской церкви и омрачил свою дружбу с великим человеком непозволительным поступком. Юм, умирая, хотел завещать Смиту издание своих известных «Диалогов», которые он издал бы сам, как он писал в письме, если бы мог рассчитывать прожить еще несколько лет. Смит очевидно был недоволен таким поручением и требовал от Юма, чтобы тот предоставил на его усмотрение издать или вовсе не издавать этой книги. Он намеревался сохранить рукопись «самым тщательным образом», но не издавать ее, а перед своей смертью возвратить родственникам Юма. Конечно это было не в интересах последнего, и он освободил Смита от столь тяжелого для него поручения. А между тем едва ли можно сомневаться, что Смит разделял взгляды, изложенные в упомянутых «Диалогах». У человека хватило силы перевернуть экономическую политику европейских государств, и не хватило храбрости пойти навстречу английскому «cant'y», этому типичному образцу ханжества и святошества! «Диалоги» были изданы в 1779 году, т. е. задолго еще до смерти Смита, и едва ли нужно прибавлять, что они нисколько не повредили интересам Юма; мы говорим, само собою понятно, не о материальных или
