Страница:Адам Мицкевич.pdf/804

раздавался его голосъ - тревожный, шевелящій чужую совѣсть, безпокоящій мирный сонъ народовъ и дипломатовъ, голосъ пророка и поэта, —до тѣхъ поръ о полякахъ не забывали. Въ самыя мрачныя времена реакціи, съ 1831 по 1848 годъ, Мицкевичъ напоминалъ Европѣ, что польскій вопросъ есть не частный вопросъ одного народа, не споръ славянъ между собою, но вопросъ общечеловѣческой важности, вопросъ о бытіи справедливости, свободы и права на землѣ. Когда умеръ Мицкевичъ, польскій вопросъ быстро снизошелъ на уровень внутренно - государственныхъ отношеній въ Россіи, гдѣ началась эпоха Велепольскаго, въ Австріи, гдѣ подготовлялась политика консервативныхъ «станчиковъ», и въ Познани. Мицкевичъ былъ объединяющимъ элементомъ между всѣми частями прежняго Польскаго государства; онъ былъ живымъ символомъ единенія Литвы и Польши, Кракова и Познани. И въ Мицкевичѣ продолжаетъ жить культурное и національное единство ихъ, какъ въ его итальянскомъ польскомъ легіонѣ были выходцы изъ всѣхъ частей Посполитой Рѣчи. А для того, чтобы оцѣнить, какъ велико политическое и національное значеніе Мицкевича, надо припомнить, какимъ путемъ судьба провела черезъ жизнь польскаго поэта. Вѣдь съ 25 лѣтъ до конца своихъ дней онъ велъ тяжкое существованіе эмигранта и изгнанника, котораго участь заносила въ Италію, Швейцарію, Францію и въ Одессу, въ Москву, въ Петербургъ. Но въ своихъ скитаніяхъ Мицкевичъ оставался и чувствовалъ себя не случайнымъ эмигрантомъ, но пилигримомъ, который долженъ самъ итти и весь народъ вести за собой къ великой цѣли его существованія: къ созданію повой Польши, свободной среди свободнаго человѣчества, олицетворяющей высшую правду, высшую любовь, которая рано или поздно должна воцариться среди человѣчества. Таково міровое значеніе величайшаго изъ сыновъ польскаго народа.