Страница:Адам Мицкевич.pdf/79

гаетъ издатель, Вл. Белза, къ 1817—18 году, но врядъ ли, вообще, много было подобныхъ записей у поэта. Какъ большинство самостоятельныхъ натуръ, онъ не любилъ слушать лекціи, которыя полезны для людей съ пассивнымъ познаніемъ (со слуховой внутренней рѣчью). Такъ, въ 1818—1819 уч. году, т.-е. когда Мицкевичъ кончалъ курсъ, профессоръ русской литературы въ оба полугодія отмѣтилъ: „ Рѣдко ходилъ“, зато по польской литературѣ проф. Боровскій призналъ его успѣхи большими, при чемъ лишь одному Мицкевичу поставилъ этотъ баллъ; нѣмецкіе успѣхи его были признаны хорошими, а англійскіе - великолѣпными (znakomity). Эти сухія отмѣтки бросаютъ извѣстный свѣтъ на тогдашніе научные интересы молодого поэта. Онъ сдѣлалъ хорошіе успѣхи по нѣмецкому и англійскому языкамъ, потому что много читалъ на нихъ. Какъ же можно было сдѣлать ихъ иначе? Исключительный баллъ, которымъ Боровскій оцѣнилъ успѣхи Мицкевича въ родной литературѣ, указываетъ на то, что онъ заинтересовался имъ. Кого же изъ профессоровъ слушалъ Мицкевичъ? Обыкновенно называютъ троихъ, оказавшихъ на него болѣе значительное вліяніе. Это были: профессоръ классической философіи Гроддекъ, умѣвшій вліять на своихъ слушателей не только своими глубокими познаніями въ классическомъ мірѣ, но и философскими обобщеніями, молодой профессоръ польской словесности Боровскій и начинавшій тогда свою ученую карьеру Лелевель. Боровскій былъ хорошо знакомъ съ новѣйшей европейской литературой, хотя не вышелъ изъ предѣловъ умѣренной приверженности къ ложноклассикамъ. Онъ отличался доступностью, охотно просматривалъ студенческія литературныя упражненія и, если замѣчалъ у кого - нибудь изъ нихъ дарованіе, приглашалъ его къ себѣ и велъ съ нимъ отдѣльныя бесѣды. Большой цѣнитель стилистики, онъ долженъ былъ содѣйствовать выработкѣ вкусовъ Мицкевича. Но глубиной мысли и понимания литературы Боровскій не отличался, и несомнѣнно, еще студентомъ Мицкевичъ обогналъ его въ тонкомъ художественномъ развитіи. Во всякомъ случаѣ, если о Гроддекѣ поэтъ выражается вскользь и лишь впослѣдствіи, самъ сдѣлавшись профессоромъ въ Лозаннѣ, шутливо замѣчаетъ, что ему пригодились уроки Гроддека и что онъ преподаетъ съ его важностью“, то о Боровскомъ воспоминанія Мицкевича имѣютъ болѣе опредѣленный характеръ. Еще въ 1829 г. Мицкевичъ разсказывалъ, что