представлялось неясно. Мицкевичъ рвался въ бой и, будучи въ іюнѣ принятъ королемъ Карломъ Робертомъ, выражалъ сожалѣніе, что война ведется не такъ отважно, какъ онъ это считалъ нужнымъ. Въ Парижѣ выступленіе его вызвало новую борьбу партій. Но революція 1848 года оживила уже прекращавшіяся симпатіи между французами и поляками. Манифестаціи, дружественныя Польшѣ, вошли въ обычай у живой парижской толпы. И идея легіона вызвала новый подъемъ настроенія. Однако, въ Италію двинулось всего 130 поляковъ и 60 французовъ (Mem. II. 179). Боролись съ замыслами Мицкевича представители аристократіи, Чарторыйскій и В. Замойскій, которые смотрѣли на всю эту затѣю свысока, какъ на нѣчто нелѣпое, и соотвѣтственно настраивали приверженцевъ поэта. Между тѣмъ изъ разныхъ мѣсть подходили подкрѣпленія, и въ іюлѣ образовалось уже, дѣйствительно, нѣчто въ родѣ легіона. Энтузіазмъ Мицкевича сломалъ всѣ препятствія. Подъ властью Каменскаго находилась теперь польская рота (sa compagnie polonaise) и, кромѣ того, нѣсколько ротъ ломбардскихъ смѣльчаковъ della morte и итальянскихъ стрѣлковъ, всего 4 роты при 2 пушкахъ. Въ то время, какъ среди миланскаго населенія начинало распространяться уныніе, и самъ король Карлъ Робертъ готовъ былъ пасть духомъ, польскіе эмигранты продолжали вѣрить въ дѣло итальянскаго возстанія, и на помощь имъ 14 августа вышелъ изъ Страсбурга новый отрядъ. Но было уже поздно: король подписалъ капитуляцію и бѣжалъ изъ Милана, спасаясь отъ гнѣва населенія. Городъ опять былъ въ австрійскихъ рукахъ. Вмѣстѣ съ итальянскими войсками вышелъ изъ Милана и польскій легіонъ, который насчитывалъ въ это время уже 2000 человѣкъ (Mém. II. 281). Проиграно было дѣло итальянской свободы, и дальнѣйшая исторія легіона представляетъ картину усилій еще гдѣ нибудь послужитъ борьбѣ за свободу и, по крайней мѣрѣ, не разлучаться, чтобы сохранить свое знамя. Годъ спустя судьба закинула его уже въ Грецію, гдѣ эмигрантамъ пришлось вести тяжелую рабочую жизнь. И на этотъ разъ энтузіазмъ польскихъ легіонеровъ оказался такимъ ненужнымъ!
Еще 26 іюня 1848 г. Мицкевичъ покинулъ свой легіонъ и поѣхалъ домой, въ Парижъ, чтобы организовать тамъ новые отряды изъ польскихъ эмигрантовъ. А въ Парижѣ все еще никакъ не могла разобраться въ своихъ дрязгахъ секта Товян-
