Страница:Адам Мицкевич.pdf/690

статковъ. Въ «Панѣ Тадеушѣ» такихъ фигуръ двѣ: на сторонѣ графа стоитъ бывшій довѣренный послѣдняго Хорешки, чудакъ и силачъ Гервазій, а на сторонѣ Соплицы Протазій, который когда - то былъ низшимъ служащимъ («возный») при трибуналѣ и продолжалъ и теперь, послѣ уничтоженія этихъ судовъ, высоко держать знамя своего достоинства, облекаясь въ торжественныхъ случаяхъ въ свой старый мундиръ. Какъ отмѣчаетъ поэтъ, «Протазій былъ силенъ языкомъ; физической силой онъ не обладалъ, а между тѣмъ въ былое время ему приходилось нести весьма отвѣтственную обязанность. Онъ долженъ былъ разносить повѣстки по шляхетскимъ дворамъ, а это было сопряжено съ немалыми опасностями, ибо шляхта правъ не признавала. Протазій человѣкъ хитрый, умѣющій всякаго заговорить, знатокъ всякихъ судебныхъ крючковъ. Это онъ придумалъ устроить ужинъ въ спорномъ замкѣ, чтобы хоть этимъ путемъ ввести своего пана во владѣніе спорнымъ имуществомъ. Живетъ онъ весь въ прошломъ, въ томъ славномъ прошломъ, когда ему приходилось подкрадываться къ шляхетскимъ усадьбамъ, чтобы вручить повѣстку, и поскорѣе спасаться отъ дворянскаго гнѣва. Ночью всѣ снять въ Соплицовѣ. Только возный тихонько вышелъ въ сѣни, сѣлъ около свѣчки и изъ кармана досталъ книжечку, съ которой онъ не разстается, какъ съ молитвенникомъ («Oltarzyk Złoty» ), которой онъ никогда не бросаетъ ни дома, ни въ дорогѣ. Это былъ списокъ вызововъ къ трибунальскому суду (trybunalska wokanda): тамъ по порядку стояли дѣла, которыя когда- то самъ возный своимъ собственнымъ голосомъ выкликалъ передъ судомъ, или такія дѣла, о которыхъ ему удалось получить свѣдѣнья позже. Простымъ людямъ эта воканда кажется спискомъ именъ, но возному она представляется наброскомъ великолѣнныхъ картинъ. Такъ онъ читалъ и размышлялъ: Огинскій съ Визгирдомъ, доминиканцы съ Рымшей, Рымша съ Высогирдомъ, Радзивиллъ съ Верещакой, Гедройцъ съ Родултовскимъ, Обуховичъ съ Кагаломъ, Юраха съ. Петровскимъ, Малевскій съ Мицкевичемъ и наконецъ графъ съ Соплицей. И читая, изъ этихъ именъ онъ извлекаетъ воспоминанія о большихъ дѣлахъ, о всѣхъ перипетіяхъ процессовъ. И встаютъ у него передъ глазами судъ, стороны и свидѣтели, и онъ видитъ себя самого: вотъ онъ стоитъ передъ трибуналомъ, въ бѣломъ жупанѣ, въ гранатовомъ контушѣ, положивъ одну руку на саблю,