Страница:Адам Мицкевич.pdf/602

вать гробъ Спасителя. И называли эту войну въ Азіи войной крестоносной. И хотя христіане воевали не для славы и не ради пріобрѣтенія земель или богатствъ, а для освобожденія Святой земли, но все - таки Богъ наградилъ ихъ за эту войну славой, и землями, и богатствами, и мудростью. И Европа просвѣщалась, и устраивалась, и богатѣла. И наградилъ ее Богъ за то, что она пожертвовала собой для блага другихъ». Все шло хорошо, но вотъ въ королей вступилъ злой духъ, и, «отрекшись отъ Христа, они надѣлали новыхъ боговъ, идоловъ, и поставили ихъ передъ лицомъ народовъ, и велѣли имъ поклоняться и за нихъ сражаться». Здѣсь Мицкевичъ впадаетъ въ подробности относительно того, какихъ именно идоловъ создали короли. Такими идолами оказываются для французовъ «честь» (honor), для испанцевъ «политическій перевѣсъ» или «политическое вліяніе», для англичанъ «господство на морѣ и господство при помощи торговли», для нѣмцевъ «Brodsinn, или благосостояніе». И люди кланялись своимъ идоламъ. Дальше идетъ нѣчто ужъ совсѣмъ темное. «И сказалъ король французамъ: встаньте и деритесь за гоноръ. Встали и бились пятьсотъ лѣтъ. А король англійскій сказалъ: встаньте и бейтесь за мамона. Встали и бились пятьсотъ лѣтъ. И другіе народы тоже бились, каждый за своего идола. И забыли народы, что всѣ они происходятъ отъ одного отца. И сказалъ англичанинъ: отецъ мой корабль, а мать моя паръ. Французъ же сказалъ: отецъ мой— суша, а мать моя— биржа. А нѣмецъ сказалъ: отецъ мой—мастерская, а мать моя— портерная (knajpa)». Кажется, что это какая - то кощунственная насмѣшка, но Мицкевичъ вѣщаетъ истины, открытыя ему будто бы свыше. Апогея своего эта профанація религіознаго чувства, это ненужное безвкусное вмѣшательство вѣчнаго въ политическія, временныя дѣла достигается тамъ, гдѣ «Книги» съ той же исторической непослѣдовательностью, съ тѣмъ же нарушеніемъ исторической истины переходятъ къ эпохѣ раздѣловъ. Онъ убѣжденъ, что «Богъ» его непремѣнно долженъ смотрѣть на событія конца XVIII вѣка глазами его, Мицкевича, и самыя имена Фридриха, Екатерины II и Маріи Терезіи представляются ему «кощунствомъ». Польское государство погибло лишь потому, что польскій народъ былъ слишкомъ хорошъ. «Сатанинская троица, противоположная Троицѣ Божьей, была какъ бы надругательствомъ и насмѣшкой надо всѣмъ, что только есть