придворныхъ сферахъ, съ Жуковскимъ, ки. Волконской и др., облегчили ему то, чего такъ тщетно добивался Пушкинъ. Съѣздивъ на мѣсяцъ (съ половины марта до половины апрѣля) въ Москву, Мицкевичъ 15 мая уже уѣхалъ на пароходѣ за границу. Нѣсколько изданій дали ему необходимыя деньги, хотя ихъ было въ обрѣзъ. Приходилось экономить.
Къ сожалѣнію, о духовной жизни Мицкевича за эти послѣдніе годы его пребыванія въ Россіи мы знаемъ очень мало. Намъ извѣстны чисто внѣшніе факты: съ кѣмъ поэтъ былъ ближе, чѣмъ съ другими, гдѣ онъ бывалъ, какимъ поклоненіемъ пользовался въ польскомъ да и въ русскомъ обществѣ. Свидѣтель ствомъ послѣдняго является отмѣтка на заграничномъ паспортѣ, выданномъ извѣстному польскому поэту», тогда какъ Пушкинъ офиціально назывался только «извѣстнымъ сочинителемъ», котораго постоянно смѣшивали съ Булгаринымъ или Сенковскимъ. Письма Мицкевича за эти годы мало отражаютъ его душевное настроеніе. Тѣ стихотворныя посвященія разнымъ лицамъ, которыя составляютъ почти весь вкладъ въ поэзію Мицкевича за эти годы, не считая не дошедшихъ до насъ импровизацій, не выдаютъ его интимной жизни, и только исторія Каролины Янишъ, покинутой поэтомъ, ради служенія высшимъ цѣлямъ предназначенія, да отдѣльные намеки въ простодушныхъ разсказахъ Одынца позволяютъ заглянуть нѣсколько глубже въ тотъ душевный процессъ, который развивался въ душѣ Мицкевича. Эти разсказы цѣнны тѣмъ, что относятся къ самому послѣднему времени пребыванія поэта въ Россіи, стало быть, отмѣчаютъ именно завершеніе этого процесса, поскольку онъ происходилъ въ обстановкѣ Петербурга и Москвы. Прежде всего, мы видимъ здѣсь большую близость Мицкевича къ семейству піанистки Маріи Шимановской. Съ двумя ея дочерьми поэтъ держался почти по -родственному, правда, съ оттѣнкомъ старшинства. Это были подростки - дѣвочки Целина и Елена. «Панна Целина прехорошенькая; глазами и цвѣтомъ кожи совсѣмъ похожа на испанку. Панна Елена не такъ красива, но полна жизни, доброты и остроумія». Первая изъ нихъ сдѣлалась черезъ нѣсколько лѣтъ женой Мицкевича. Изъ писемъ Одынца видно, что она уже тогда была неравнодушна къ нему, и, напр., отъѣздъ поэта за границу огорчалъ ее до такой степени, что она не владѣла собой. Мицкевичъ былъ очень близокъ съ домомъ Шимановскихъ, являлся къ нимъ незванный
