Страница:Адам Мицкевич.pdf/509

варнаго и холоднаго итальянскаго политика. Онъ мечталъ не о томъ, чтобы «essere vople e leone» (быть лисицей и львомъ), какъ училъ Макіавелли, но о мирѣ народовъ; онъ скорбѣлъ о ненависти, раздѣляющей ихъ. «Вступленіе» ближе всего напоминаетъ чудные стихи Пушкина о мечтахъ Мицкевича, «когда народы, распри позабывъ, въ великую семью соединятся», И не даромъ именно изъ этого вступленія Пушкинъ перевелъ начало, правда, и тяжело, и далеко отъ оригинала. «Прошло уже почти сто лѣтъ, какъ орденъ крестоносцевъ бродилъ въ крови сѣверныхъ язычниковъ; прусакъ уже склонилъ голову и надѣлъ оковы, или отдалъ свою землю, а самъ ушелъ, куда глаза глядятъ (z dusza ). Нѣмецъ разослалъ погоню вслѣдъ за бѣглецомъ, и до самыхъ границъ Литвы все грабилъ, убивалъ, полонилъ. Нѣманъ отдѣляетъ литовцевъ отъ враговъ. По одной сторонѣ блестятъ верхушки святынь, и шумятъ лѣса, обиталища боговъ, а на другой сторонѣ, на холмѣ, высоко подымаетъ къ небесамъ свое чело крестъ, символъ нѣмцевъ. Онъ грозно простираетъ руки къ Литвѣ, какъ будто хочетъ свыше захватить всю область Палемона и собрать ее подъ себя. На той сторонѣ толпы литовской молодежи, въ рысьихъ колпакахъ, въ одеждѣ изъ медвѣжьихъ шкуръ, съ лукомъ на плечахъ и съ пучкомъ стрѣлъ въ рукѣ, онѣ снуютъ, слѣдя за маневрами нѣмцевъ (obrotów). А на другой сторонѣ стоитъ неподвижно на своемъ конѣ нѣмецъ въ шишакѣ и вооруженіи, устремивъ очи на вражескія укрѣпленія, онъ заряжаетъ ружье и считаетъ четки. И тѣ, и другіе охраняютъ переправу. Такъ Нѣманъ, прежде славившійся гостепріимствомъ и соединявшій державы братскихъ народовъ, теперь былъ для нихъ порогомъ вѣчности, и никто не могъ перешагнуть черезъ запретныя воды, не рискуя потерять жизнь или свободу. Только вѣточка литовскаго хмеля, привлекаемая чарами прусскаго тополя, перебирается на ту сторону по вербамъ и рѣчнымъ травамъ и, прыгая черезъ рѣку краснымъ вѣшкомъ, попрежнему протягиваетъ смѣлыя объятья и соединяется съ возлюбленнымъ на чужой землѣ. Только соловьи ковенской дубравы ведутъ, какъ прежде, литовскія бесѣды со своими братьями съ того берега, или, взмахнувъ свободными крыльями, летаютъ въ гости на общіе острова. А люди? Людей раздѣлили распри. Прежняя дружба пруссовъ и литовцевъ забыта; только иногда любовь соединяетъ и людей... Я зналъ двухъ