будь; когда-нибудь поплачь надо мною. Вальтеръ все потерялъ, Вальтерь остался одинъ, какъ вѣтеръ въ пустынѣ; онъ долженъ блуждать по свѣту, быть измѣнникомъ, убійцей и потомъ погибнуть позорной смертью. Но пройдутъ годы, и снова загремитъ въ Литвѣ имя Альфа, и когда-нибудь изъ устъ вайделота ты услышишь объ его подвигахъ». Все поняла Альдона, и тогда Вальтеръ открылъ ей свой планъ. Она ушла въ женскій монастырь. «Альфъ съ вайделотомъ уѣхалъ. Не слышно объ нихъ и донынѣ. Горе, когда бы доселѣ онъ клятвы своей не исполнилъ, если отрекшись отъ счастья и счастье сгубивши Альдоны, если, пожертвовавъ столькимъ, все въ жертву принесъ онъ напрасно... Время покажетъ, что будетъ... Окончилъ я пѣснь мою, нѣмцы!» Такъ кончается эта знаменитая пѣснь вайделота.
Начался ропотъ: гдѣ же подвиги Вальтера? въ чемъ заключается его месть? Кто могъ это спрашивать? Нѣмцы не понимали литовскихъ словъ вайделота, а если бы поняли, все открылось бы имъ. Вельможи Витольда? Но неужели они не знали событій, происшедшихъ въ семьѣ Кейстута? Вѣдь Витольдъ былъ сынъ Кейстута, Альдона его тетка. Не говоря уже о томъ, что хронологія совсѣмъ не выдержала бы такого превращенія Конрада въ старшаго родственника Витольда. Но, если съ хронологіей Мицкевичъ, какъ мы увидимъ ниже, коекакъ устроился, то съ вопросами естественности, мы знаемъ, онъ мало считался въ своей байронической поэмѣ, могучій замыслъ которой плѣнилъ его. Его Валленродъ потрясенъ пѣснью вайделота, въ которомъ мы давно уже узнали переряженнаго Хальбана. Въ страшномъ возбужденіи онъ возвращаетъ пѣвца и самъ поетъ грозную балладу «Альпухара», объ Альманзорѣ, «мусульманскомъ королѣ», который добровольно отдался въ руки испанцевъ, чтобы заразить ихъ чумой. Такъ и въ Литвѣ найдутся мстители. Не всѣ подобны Витольду. Пѣсня магистра, его странный видъ, гнѣвъ Витольда привели въ смущенье рыцарей. «Всѣ они напрасно теряются въ догадкахъ». Наконецъ разыгралось и самое событіе, которому посвящена 5 - я глава, несоразмѣрно малая. Въ общей композицій «Конрада Валленрода» эта незначительность послѣдней главы становится вполнѣ понятной. Вѣдь не самый фактъ мести, но психологическая проблема измѣны интересовала Мицкевича. Какъ Конрадъ дошелъ до того, что, преодолѣвъ еще разъ свою любовь, свое нравственное отвра
