(1810). „ Объ упадкѣ промышленности и городовъ въ Польшѣ “ (1810) Л. Суровецкаго, „О статистикѣ Польши “ (1807) Ст. Сташица, „Размышленія надъ теперешнимъ положеніемъ той части Польской земли, которую послѣ Тильзитскаго договора стали Называть Варшавскимъ герцогствомъ “ Г. Коллонтая и т.д. однихъ этихъ заглавій достаточно, чтобы понять то общее направленіе политической и критической мысли, какое господствовало въ Польшѣ въ эти первыя два тревожныя и бурныя десятилѣтія ХIХ вѣка. Печальное „Finis Poloniae “ смѣнилось бодрымъ и стойкимъ маршемъ Домбровскаго: „Еще Польша не погибла, пока мы живемъ “...
Это патріотическое настроеніе разливалось по всей польской землѣ; широкой волной оно вливалось и въ Литву, гдѣ въ 1812 году сочувствіе мелкой шляхты къ наполеоновскимъ войскамъ сначала было громадное. Правительству приходилось принимать крутыя мѣры противъ перебѣжчиковъ въ Grande Armée, но это не помогало: то слуга ихъ помѣщичьей дворни, а то и самъ панычъ ускользали изъ дому и переправлялись черезъ Нѣманъ, на ту сторону, гдѣ властвовалъ Наполеонъ, „богъ войны“, Божій посланникъ на землѣ. Но этотъ патріотизмъ въ началѣ ХІХ вѣка принялъ такія черты, которыхъ онъ не имѣлъ въ прошломъ Польши: именно, онъ сталъ живымъ чувствомъ народности. О ней стали говорить раньше, нежели въ литературу влилась струя романтизма, окрасившая и самое чувство народности въ мистическіе и фантастическіе цвѣта. Въ началѣ вѣка еще ничего не слышно о романтизмѣ въ Польшѣ, но народность уже завоевываетъ себѣ мѣсто въ польской литературѣ, какъ одновременно съ ней въ политической жизни все болѣе складывается убѣжденіе о необходимости разрѣшить крестьянскій вопросъ.
Тотъ же ксендзъ Вороничъ, который нашелъ на своей патріотической лирѣ такія высокія струны, прекрасно формулировалъ источникъ этого стремленія къ народности въ литературѣ. Варшавское общество любителей наукъ поставило одной изъ своихъ задачъ изученіе и собираніе памятниковъ родной старины, и Вороничъ, принимавшій дѣятельное участіе въ трудахъ Общества, далъ мысль составить для народа сборникъ пѣсенъ. Въ рѣчи, произнесенной имъ по этому поводу въ 1803 году, Вороничъ обращался къ широкимъ кругамъ польскаго общества. „Да будетъ намъ позволено взывать васъ, о вы, всѣ потомки угасшихъ
