обоснованіе самоубійства, но, кажется, не нуждалось въ этой сценѣ обряда. Врядъ ли можетъ получить удовлетворительноеобъясненіе въ общей схемѣ поэмы и сцена между старикомъ И ребенкомъ. Она соотвѣтствовала настроенію разочарованнаго юноши, какъ и самого Мицкевича въ эпоху особенно интенсивной тоски, о которой мы знаемъ теперь по его письмамъ, но сама по себѣ эта сцена стоитъ особнякомъ. Можетъ быть, она должна была дать разочарованному пищу для новыхъ горестныхъ размышленій? Въ виду такой неясности не лишены интереса попытки различныхъ критиковъ распредѣлить отрывки первой части по ихъ содержанію и опредѣлить ихъ отношеніе ко всему замыслу „Дѣдовъ“. Прежде, чѣмъ, однако, перейти къ разсмотрѣнію ихъ, остановимся обстоятельнѣе на каждомъ ихъ отрывкѣ. Уже здѣсь я позволю себѣ высказать предположеніе, что не вѣ „отрывки первой части“, дѣйствительно, относятся къ первой: такъ, сцена „Дѣдовъ“ могла быть наброскомъ для второй части, могла быть однимъ изъ эскизовъ обряда, который позже былъ замѣненъ цѣлымъ рядомъ сценъ. Вѣдь въ самой рукописи нѣтъ указаній на то, въ какомъ отношеніи къ цѣлой поэмѣ стоять эти наброски. Если же сличить ихъ съ напечатанными 2 ой и 4 ой частями, бросается въ глаза принципіальное различіе ихъ: тамъ мы видимъ „поэму“, въ отрывкахъ „зрѣлище“ (widowisko) и наброски даютъ указанія относительно сценарія: „на правой сторонѣ театра“ (дѣвица), „лѣвая сторона театра“ (входятъ старецъ и дитя). Это именно первоначальный замыселъ, въ которомъ и самый обрядъ могънаходиться не въ томъ мѣстѣ драмы, какое онъ занялъ впослѣдствіи. Генеалогически наброски предшествуютъ второй части „Дѣдовъ“, но связаны съ ней очень тѣсно.
Передъ нами „дѣвушка“ въ комнаткѣ, обстановка которой едва ли не списана съ тугановичской комнаты Марыли: книжки, фортепьяно, лѣвое окно въ поле, съ правой стороны большое зеркало, На столѣ свѣча и развернутый романъ г- жи Крюденеръ „Валерія“, который Мицкевичъ читалъ осенью 1820 года, т.-е. еще до замужества Марыли. Въ этомъ романѣ описывается возвышенная любовь 20 - лѣтняго юноши, Густава Линара, къ Валеріи, молодой женѣ стараго графа, друга его покойнаго отца. Линаръ умираетъ отъ любви къ Валеріи, но передъ смертью велить сообщить ей о томъ, какъ долго и тайно онъ любилъ ее. „Дѣвушка“ Мицкевича вся подъ впечатлѣніемъ этого чувствительнаго рома-
