Страница:Адам Мицкевич.pdf/246

должна быть въ Вильнѣ, я хотѣлъ бы прибѣжать къ вамъ на минутку, а впрочемъ, ты увидишь, хорошо ли или нѣтъ это будетъ... На случай, если бы я не былъ въ Вильнѣ, я жду подробнаго описанія всего разговора, всѣхъ словечекъ, всѣхъ обстоятельствъ. Если что будетъ сказано и обо мнѣ, ты долженъ умѣть отвѣчать и не нуждаешься въ инструкціи“. И здѣсь же любопытная приписка, бросающая яркій свѣть на отношенія Мицкевича къ Ковальской: "Была теперь въ Вильнѣ Ков. Но для меня она теперь уже только госпожа Ковальская, велѣла рѣдко ви дѣться съ собою. Она знаетъ о жизни Пери. Что произошло между нами вслѣдствіе этого обстоятельства, я опишу позже. Я много перечувствовалъ, разставаясь съ такой доброй подругой, которую теперь только я узналъ лучше всего“. Это холодное признаніе, которое брошено мимоходомъ, не заслоняясь чувствомъ къ Пери, представляеть лишь конечный эпизодъ въ исторіи всей этой измѣнчивой любви поэта, лишь одинъ изъ сухихъ, равнодушныхъ отчетовъ о томъ, что такъ недолго его плѣняло. Душа Мицкевича поглощена Марылей. Несомнѣнно ему удалось дѣйствительно съѣздить въ Вильну и лично повидаться съ Пери. Сцена была бурная, мучительная для обоихъ. Около 15 октября (какъ полагаетъ Калленбахъ), немедленно по возвращеніи Мицкевичъ пишеть Зану возбужденное, страстное письмо, все посвященное Марылѣ: „Что же ты за посредникъ мой, ты — холодный философъ, который полагаетъ, что все можно забыть.. Обо всемъ можно забыть! Зачѣмъ это словечко, которое ты мнѣ вчера сказалъ (значитъ, въ Вильнѣ?); это средство лѣченія меня похоже на зерно яда, который непрерывно гложетъ меня. Какъ ты могъ, какъ ты посмѣлъ притти къ такой мысли, Томашъ? Неужели ты будешь всегда считать такой ничтожной вещью своихъ друзей? По правдѣ сказать, я самъ не знаю, чего злюсь, чего пристаю къ тебѣ, но я хотѣлъ бы, чтобы желчь лилась съ этого пера. Я въ скверномъ настроеніи. Видясь послѣдній разъ съ Перия нарочно сказалъ ей нѣсколько непріятныхъ вещей, чтобы огорчить. Опомнившись, я чувствую низость моего поведенія. Она и не взглянула на меня, когда я уѣзжалъ. Томашъ, ты съ ней видишься и разговариваешь. Скажи ей что- нибудь обо мнѣ. Не прочитаешь ли ты въ ея глазахъ прощенія? Брось на время свою философію и утѣшь меня. Ты умѣешь убѣждать, уговори ее, чтобы она берегла свое здоровье, если дорожишь сколько-ни-