альковѣ, которое Мицкевичъ повѣрилъ друзьямъ въ одномъ изъ своихъ писемъ, можетъ быть, мы согласимся признать, что ея именемъ кончается сборникъ, начатый именемъ Марыли. И въ сборникѣ „Сонетовъ“, вышедшемъ нѣсколько лѣтъ спустя, найдемъ отраженія той же любви. Не случайно именно этимъ, такимъ реальнымъ сонетомъ кончается сборникъ: болѣе реальное чувство, болѣе земная любовь проснулись въ поэтѣ, борясь и теперь, и еще много лѣтъ спустя съ призрачной, мечтательной, сладкой и тоскливой любовью къ Марылѣ, въ которой Мицкевичъ находилъ источникъ романтическихъ вдохновеній, и которую поэтому онъ долго и ревниво берегъ въ своей душѣ. Но жизнь уже брала свое, жизнь уже побѣдила, и въ его первомъ сборникѣ стиховъ не „Могила Марыли", но „Воспоминаніе“ бурной земной страсти замыкаетъ книгу.
Анализъ перваго тома „Poezyi“ Адама Мицкевича долженъ былъ дать представленіе о томъ, какое многообразіе сюжетовъ, настроеній, какую новизну чувствъ, какое искреннее пониманіе народности поэтъ внесъ имъ въ родную литературу. Но самъ онъ, кажется, и не догадывался объ этомъ, и думалъ, что „романтическая поэзія“, которой онъ посвящалъ длинное и скучное предисловіе къ своему сборнику, есть прежде всего поэзія Среднихъ вѣковъ и затѣмъ подражаніе ей. „Такъ называемый рыцарскій духъ и соединенныя съ нимъ уваженіе и любовь къ прекрасному полу, чуждыя Греціи и римлянамъ, точное соблюденіе законовъ чести, религіозныя вдохновенія, мифическія преданія и представленія варварскихъ народовъ, прежнихъ язычниковъ, а теперь христіанъ: все это въ полномъ смѣшеніи и создаетъ въ Средніе вѣка романтическій міръ, поэзія котораго точно также называется романтической. Эта поэзія имѣла свой постоянный характеръ, умѣряемый только мѣстнымъ вліяніемъ сумрачныхъ и вдохновенныхъ нормановъ, веселыхъ миннезингеровъ, чувствительныхъ трубадуровъ. Внѣшнее выраженіе, или языкъ, будучи слиткомъ языковъ сѣверныхъ и римскаго, былъ названъ романскимъ, откуда и вышло, что позднѣишія поколѣнія прозвали и эту поэзію, и духъ времени романтическими".
Чтобы выгрузить всю свою школьную ученость, Мицкевичъ и народную пѣсню призналъ за переживаніе средневѣковой и на основаніи этого назвалъ ее романтической. Конечно своего здѣсь еще очень мало у создателя польскаго романтизма, и поэтому я
