разсужденіе о дифирамбѣ Чечота „Къ Анелѣ“. И здѣсь его критика исходитъ, главнымъ образомъ, изъ общихъ представленій о дифирамбѣ, какъ поэтическомъ видѣ, и съ этой точки зрѣнія осуждаетъ прежнія подробности въ перечисленіи достоинствъ воспѣваемой героини. Вѣдь „въ этомъ родѣ поэзіи суть заключается не столько въ воображеніи, сколько въ чувствѣ, а потому подробное изложеніе предметовъ и всестороннее со всѣхъ сторонъ разсмотрѣніе ихъ, похвальное въ другихъ видахъ поэзіи, особенно, описательной, лирикомъ оставляется въ сторонѣ; ибо слишкомъ продолжительное описаніе вещи охлаждаетъ воодушевленіе, а иногда ведетъ и къ мелочамъ". Такъ путался въ силкахъ ложноклассической теоріи молодой Мицкевичъ въ эти годы, о которыхъ онъ самъ воспоминалъ впослѣдствіи со смѣхомъ.
Еще не опредѣлившійся, но уже исполненный хорошихъ стремленій, очень начитанный и добросовѣстный юноша, какимъ Мицкевичъ былъ передъ вакаціями 1818 г., оставался порядочнымъ юнцомъ и въ жизни личнаго чувства. Впрочемъ, едва ли первая ребяческая любовь его не относится къ 1815 году. Героиней его перваго романа служила нѣкая Юзя (или Іоася), небогатая шляхтяночка, свѣжая и веселая, однако, „самое обыкновенное существо“, какъ выразился о ней поэтъ въ 1821 г., когда послѣ нѣсколькихъ лѣтъ разлуки увидѣлъ ее совсѣмъ въ другомъ видѣ: Юзя вышла замужъ за дальняго родственника Мицкевичей, человѣка тоже небогатаго, „она была грязно одѣта, пожелтѣла, высохла, подурнѣла“ и еще вдобавокъ, увидѣвъ Адама, принялась всхлипывать. Образъ свѣжести, молодой красоты, который нѣсколько лѣтъ носилъ въ душѣ Мицкевичъ, еще въ 1820 г. собираясь ей посвятить одну изъ лучшихъ своихъ балладъ, повидимому, сразу померкъ въ его душѣ.[1] Впрочемъ, какъ онъ говоритъ, эта Юзя никогда не внушала ему пламенной, страстной любви; онъ любилъ сидѣть около нея такъ и вѣяло отъ нея свѣжестью и жизнью. Въ Вильнѣ молодой студентъ влюбился въ нѣкую Анелю, и весной 1817 г. писалъ своему другу Чечоту отчаянныя письма по этому поводу, но тонъ ихъ не таковъ, чтобы
- ↑ Проф. І, Kallenbach (Bibl . Warsz . 1911 № 1) напоминаетъ, что даже баллада „To lubi" была посвящена первоначально Іоасѣ, чье имя онъ возстановляетъ въ балладѣ. Мнѣ кажется, однако, это возстановленіе довольно произвольнымъ.
