Нынѣ дѣйствующее законодательство, регламентируя право печатанія отчетовъ о публичныхъ засѣданіяхъ, исходитъ, главнымъ образомъ, не изъ соображеній авторскаго права, а изъ соображеній цензурнаго свойства, хотя и включаетъ свои постановленія въ текстъ закона о литературной собственности. Что же касается отдѣльныхъ рѣчей, то оно признаетъ ихъ цѣликомъ предметомъ исключительнаго права автора (ст. 13-я закона о литературной собственности, т. X, ч. I, прилож. къ ст. 420-й). Статья эта, какъ и ст. 9 (см. выше, при статьѣ 26 проекта) тоже совершенно игнорировалась практикой, и рѣчи какъ судебныхъ, такъ и земскихъ, и митинговыхъ ораторовъ и, наконецъ, ораторовъ Гос. Думы, печатались до сихъ поръ безъ испрашиванія ихъ согласія. Только „Учрежденія“ Гос. Совѣта и Гос. Думы установили, наконецъ, право печатанія отчета объ ихъ засѣданіяхъ,
Ныне действующее законодательство, регламентируя право печатания отчетов о публичных заседаниях, исходит, главным образом, не из соображений авторского права, а из соображений цензурного свойства, хотя и включает свои постановления в текст закона о литературной собственности. Что же касается отдельных речей, то оно признает их целиком предметом исключительного права автора (ст. 13-я закона о литературной собственности, т. X, ч. I, прилож. к ст. 420-й). Статья эта, как и ст. 9 (см. выше, при статье 26 проекта) тоже совершенно игнорировалась практикой, и речи как судебных, так и земских, и митинговых ораторов и, наконец, ораторов Гос. Думы, печатались до сих пор без испрашивания их согласия. Только «Учреждения» Гос. Совета и Гос. Думы установили, наконец, право печатания отчета об их заседаниях,
