зуются трудомъ западныхъ ученыхъ. „При этомъ не столько будетъ имѣть значеніе обязательная уплата извѣстнаго гонорара иностраннымъ авторамъ за согласіе ихъ на переводъ, сколько неизбѣжно связанная съ полученіемъ такого согласія сложная процедура и необходимость непосредственно сноситься съ иностранными издателями и авторами, иногда издалека, напр., изъ Томска, Казани и т. п.“. Даже срочность ограниченія права переводовъ (10-лѣтній срокъ) устранеятъ это неудобство лишь въ слабой степени, такъ какъ наука и техника движутся чрезвычайно быстро, и по прошествіи 10, даже 5 лѣтъ многія научныя и техническія произведенія теряютъ всякое значеніе (стр. 34—36). Это касается главнымъ образомъ переводовъ на русскій языкъ. Къ этому министръ юстиціи прибавляетъ еще одно совершенно вѣрное и чрезвычайно важное указаніе, что въ предѣлахъ Россіи существуютъ небольшія народности (грузинская, латышская, эстонская и др.), для которыхъ «свобода переводовъ и связанная съ ней возможность безпрепятственнаго пользованія произведеніями русскихъ авторовъ является безусловно необходимой, такъ что всякое нарушеніе этой свободы отразилось бы на ихъ культурѣ крайне гибельно».
Приведя всѣ эти, по мнѣнію коммиссіи Литературнаго Общества, совершенно правильныя соображенія, министръ юстиціи въ своей объяснительной запискѣ вдругъ дѣлаетъ совершенно неожиданное заключеніе. «Отсюда не слѣдуетъ, конечно, чтобы свобода (переводовъ) должна была вообще быть сохранена въ полномъ объемѣ. Напротивъ, по мѣрѣ возможности желательно оградить сколько-нибудь и интересы иностранныхъ авторовъ, но это должно быть сдѣлано не въ законѣ объ авторскомъ правѣ, а путемъ международныхъ соглашеній». Въ законѣ объ авторскомъ правѣ запрещеніе переводовъ иностранныхъ авторовъ не должно имѣть мѣста, такъ какъ оно сдѣлало бы невозможнымъ добиться отъ иностранныхъ государствъ соотвѣтственнаго огражденія интересовъ русскихъ авторовъ (стр. 36). Но если интересъ иностранныхъ авторовъ долженъ быть по этимъ соображеніямъ огражденъ лишь путемъ международнаго соглашеній, то авторы—русскіе подданные—должны быть ограждены въ самомъ законѣ объ авторскомъ правѣ.
По мнѣнію коммиссіи Литературнаго Общества изъ аргументовъ, приведенныхъ и принятыхъ самимъ министромъ юстиціи, слѣдуетъ выводъ какъ разъ противоположный, а именно, что нѣтъ никакой надобности ограничивать право переводовъ ни по отно-
зуются трудом западных ученых. «При этом не столько будет иметь значение обязательная уплата известного гонорара иностранным авторам за согласие их на перевод, сколько неизбежно связанная с получением такого согласия сложная процедура и необходимость непосредственно сноситься с иностранными издателями и авторами, иногда издалека, напр., из Томска, Казани и т. п.». Даже срочность ограничения права переводов (10-летний срок) устраняет это неудобство лишь в слабой степени, так как наука и техника движутся чрезвычайно быстро, и по прошествии 10, даже 5 лет многие научные и технические произведения теряют всякое значение (стр. 34—36). Это касается главным образом переводов на русский язык. К этому министр юстиции прибавляет еще одно совершенно верное и чрезвычайно важное указание, что в пределах России существуют небольшие народности (грузинская, латышская, эстонская и др.), для которых «свобода переводов и связанная с ней возможность беспрепятственного пользования произведениями русских авторов является безусловно необходимой, так что всякое нарушение этой свободы отразилось бы на их культуре крайне гибельно».
Приведя все эти, по мнению комиссии Литературного Общества, совершенно правильные соображения, министр юстиции в своей объяснительной записке вдруг делает совершенно неожиданное заключение. «Отсюда не следует, конечно, чтобы свобода (переводов) должна была вообще быть сохранена в полном объеме. Напротив, по мере возможности желательно оградить сколько-нибудь и интересы иностранных авторов, но это должно быть сделано не в законе об авторском праве, а путем международных соглашений». В законе об авторском праве запрещение переводов иностранных авторов не должно иметь места, так как оно сделало бы невозможным добиться от иностранных государств соответственного ограждения интересов русских авторов (стр. 36). Но если интерес иностранных авторов должен быть по этим соображениям огражден лишь путем международного соглашений, то авторы — русские подданные — должны быть ограждены в самом законе об авторском праве.
По мнению комиссии Литературного Общества из аргументов, приведенных и принятых самим министром юстиции, следует вывод как раз противоположный, а именно, что нет никакой надобности ограничивать право переводов ни по отно-
