ству лицъ съ такими печатями. Въ это время преподавателемъ богословія на курсахъ былъ ректоръ петербургской семинаріи, протоіерей Розановъ, — даже и онъ въ разговорѣ со мной находилъ эту мѣру нѣсколько преувеличенной. Не менѣе оригинальна была позднѣйшая реабилитація бестужевокъ въ глазахъ начальства. Незадолго до распоряженія о закрытіи курсовъ г. Деляновъ находитъ это заведеніе вредоноснымъ даже въ нравственномъ отношеніи; но какъ только эти самые курсы остались помимо него существовать и въ главу ихъ былъ поставленъ коронный директоръ съ 3.000 жалованья и такая же инспектриса съ помощницами (платить жалованье всѣмъ этимъ лицамъ, 8.000 руб., должны были сами курсы), заведеніе оказалось и благоприличнымъ, и добропорядочнымъ.
Во всякомъ случаѣ Бестужевскіе курсы перваго періода ихъ существованія представляютъ назидательный примѣръ того, что могла бы сдѣлать въ Россіи частная иниціатива, если бы ей давали просторъ.
Въ концѣ 70-хъ годовъ жить въ Петербургѣ, да еще въ университетскихъ кварталахъ города, было не особенно пріятно: улицы кишѣли «гороховыми пальто» для наблюденія за обывателями внѣ домовъ, а внутри домовъ жильцы были отданы подъ присмотръ дворниковъ и черезъ нихъ подъ присмотръ прислуги. Въ самые смутные годы этого тяжелаго времени мы жили съ женой въ 4-й линіи, почти на углу Большого проспекта, и одно время прямо противъ насъ въ 5-й линіи былъ, должно быть, очень подозрительный для полиціи домъ. Наша тогдашняя прислуга, очень добрая и хорошая женщина, относилась не безъ участія къ трудностямъ службы «агентовъ», ежедневно дежурившихъ днемъ и ночью на углу нашей улицы и Большого просп., признавая въ то же время, что они получаютъ хорошее вознагражденіе, 50 руб. въ мѣсяцъ. На ночь, по ея словамъ, одинъ изъ агентовъ получалъ отъ нашего дворника стулъ и, поселившись на чердакѣ нашего дома, наблюдалъ за верхними этажами противоположнаго. По счастію, прислуга наша не имѣла предательской наклонности подслушивать за дверьми, и лично мы пережили смутное время благополучно. Однако все-таки довелось придти случайно въ прикосновеніе съ исторіей, возникшей по доносу прислуги. Въ те годы одинъ изъ моихъ учениковъ, В., наиболѣе способный изъ всѣхъ работавшихъ въ моей лабораторіи, жилъ съ двумя родными сестрами по-семейному, т.-е. они нанимали общую квартиру, держали кухарку и стряпали дома. Братъ кончалъ курсъ въ университетѣ, старшая сестра училась на медицинскихъ курсахъ, а млад-
