ушами не хотѣлъ и потому наотрѣзъ отказался. Вскорѣ затѣмъ ко мнѣ, на нашу квартиру съ Беккерсомъ, пріѣхалъ непремѣнный секретарь академіи, Миддендорфъ, уговаривать меня измѣнить рѣшеніе, но, желая разомъ отдѣлаться, я сказалъ ему, что не имѣю въ виду посвятить себя исключительно ученой карьерѣ и буду заниматься медицинской практикой. Тѣмъ дѣло и кончилосъ.
Кажется, въ эту же зиму былъ устроенъ мною манометръ для опредѣленія средней величины давленія крови и произведены опыты съ нимъ.
Какъ ни баловала меня судьба въ теченіе этого года, но воспоминаніе о свободѣ заграничной жизни еще не угасло и меня до такой степени тянуло на волю, что лѣтомъ, по окончаніи всѣхъ занятій, я получилъ (съ согласія проф. Якубовича взять на себя за извѣстное вознагражденіе мою долю лекцій) годовой отпускъ и осенью 62 года былъ уже въ Парижѣ, чтобы учиться и работать у Клода Бернара. Пріѣхалъ я туда раньше, чѣмъ открылись лабораторіи, и воспользовался свободнымъ временемъ, чтобы съѣздить черезъ Марсель восхитительнымъ Средиземнымъ моремъ въ восхитительный Неаполь. Имѣя въ виду пробыть тамъ лишь очень короткое время, я отдалъ себя тотчасъ же по пріѣздѣ въ руки проводника и побывалъ во всѣхъ достопримѣчательныхъ пунктахъ города и его окрестностей, не исключая, конечно, вершины Везувія, Помпеи, Лазореваго грота на Капри, собачьей пещеры на Байскомъ берегу. Впослѣдствіи я познакомился съ Неаполемъ гораздо ближе, по теперь пробылъ всего девять дней. На обратномъ пути въ Марсель на небольшомъ пароходѣ итальянской компаніи Рубатино насъ порядкомъ качалъ свирѣпый, но безопасный мистраль, и ѣхали мы очень долго. Въ Марсель пароходъ пришелъ ночью; на пристани не было ни единаго экипажа, и я былъ принужденъ взять въ проводники мальчика, вызвавшагося свести меня въ недалеко лежащій отель, гдѣ, по его словамъ, всегда останавливаются испанскіе епископы. Комната, которую я получилъ, должно быть, давно не знала испанскихъ посѣтителей, потому что едва я легъ въ постель и затушилъ свѣчу, какъ меня начали терзать сотни голодныхъ клоповъ; говорю безъ малѣйшаго преувеличенія, ибо видѣлъ, зажегши свѣчу, все стадо собственными глазами. Еле дозвонился портье, чтобы получить другую комнату.
Лабораторія Бернара (въ Collège de France) состояла изъ небольшой комнаты, въ которой онъ работалъ самъ, и смежной съ нею аудиторіи. Въ рабочей комнатѣ на первомъ мѣстѣ стоялъ вивисекціонный столъ и нѣсколько шкафовъ съ посудой и инструментами, а въ аудиторіи передъ скамьями для слушателей столъ про-
