двѣ столицы, рѣки какія! Желѣзныя дороги! Громадное народонаселеніе, занимающееся хлѣбопашествомъ! Пойдите-ка, поищите въ другомъ мѣстѣ.
— Такъ-то такъ, — обмѣнявшись взглядомъ съ Муляйненомъ, возразилъ японецъ, — да вѣдь страна-то раззорена… сплошное нищенство…
— Какъ хотите, — холодно проворчалъ я. — Не нравится — не берите.
— Нѣтъ, мы бы взяли, все таки… Намъ она нужна. Вы назовите вашу цѣну.
Я взялъ карандашъ, придвинулъ бумагу и сталъ долго и тщательно высчитывать. Потомъ поднялъ отъ бумаги голову и рѣшительно сказалъ:
— Десять милліоновъ.
Оба вскочили и въ одинъ голосъ воскликнули:
— Десять милліоновъ?!
— Да.
— За Россію?!
— Да.
— Десять милліоновъ рублей?!
— Да. Именно, рублей. Ни пфенниговъ, ни франковъ а рублей.
— Это сумасшедшая цѣна.
— Сами вы сумасшедшіе! — сердито закричалъ я. — Этакая страна за десять милліоновъ — это почти даромъ. За эти деньги вы имѣете чуть не десятокъ морей, уйму рѣкъ, пути сообщенія... Не забывайте, что за эту же цѣну вы получаете и Сибирь — эту громадную богатѣйшую страну?
Маркизъ Оцупа слушалъ меня, призадумавшись.
— Хотите пять милліоновъ?
— Пять милліоновъ? — разсмѣялся я. — Вы бы мнѣ еще пять рублей предложили! Впрочемъ, если хотите, я вамъ за пять рублей отдамъ другую Россію, только поплоше. Въ кавычкахъ.
— Нѣтъ, — покачалъ головой Муляйненъ. — Эту и за пять копѣекъ не надо. Вотъ что… хотите семь милліоновъ — ни копѣйки больше!
